Особенности перевода жаргонизмов в

Введение

В настоящее время все большее значение приобретают международные связи. С развитием Интернета множество людей могут общаться, находясь на разных континентах, будучи представителями разных народностей и культур. В то же время представителей молодого поколения может объединять используемый язык общения – молодежный сленг, основанный на английском языке, хотя могут сохраняться различия и для понимания отдельных лексем потребуется перевод. Переводчикам важно выработать стратегию перевода таких единиц с целью полной передачи их смысла, стилистической окраски и других параметров. В данной работе рассматриваются способы перевода жаргонизмов.

1. Основы перевода
1.1. Эквивалентность и адекватность художественного перевода

Перевод – явление, отличающееся двойственной природой, это процесс и одновременно результат. Отличие перевода от других видов языкового посредничества заключается в создании переводного текста на другом языке, в иной культуре, полноценно замещающего оригинал. Переводчику приходится учитывать расхождение языков, культур, правил составления текста и фоновых знаний получателей исходного и переводного произведений.
Для художественного перевода характерна небуквальность. Это, в отличие от научного текста, очень свободный перевод, в котором большее значение имеют впечатления и эмоции, а не точность. Переводчик, взявшийся за такую работу, должен обладать писательскими способностями. Для передачи различных средств выразительности и образности, тропов, фигур речи нужны сообразительность, богатая фантазия, высокий уровень профессионализма. Чтобы передать стиль времени, воссоздать культурные особенности, переводчик должен проникнуться текстом, исследовать эпоху, к которой относится произведение.
Художественные тексты с прагматической точки зрения могут подвергаться переводу с некоторыми ограничениями, которые продиктованы жанром произведения: «…беллетристика и драматургия обладают более высокой степенью переводимости, чем лирическая поэзия» [15, с. 67].
Полностью адекватный перевод художественных текстов невозможен, в ряде случаев речь может идти только о переложении, когда переводчик имеет равные права с автором, поскольку, по сути, творит новое произведение.
Для оценки качества перевода используются понятия адекватности и эквивалентности. Несмотря на давнюю традицию применения этих терминов, до настоящего времени существует несколько подходов к их пониманию. Например, Р. Левицкий считает их взаимозаменяемыми [18, с. 75]. В. Н. Комиссаров более широкий смысл придает словосочетанию «адекватный перевод», который гарантирует полноту межъязыковой коммуникации, тогда как эквивалентный – «смысловую общность приравниваемых друг к другу единиц языка или речи» [16, с. 15].
К. Райсс и Г. Вермеер [34] эквивалентность применяют для описания отношений между отдельными знаками и между текстами, а адекватность рассматривают как соответствие выбора языковых знаков на переводящем языке тому измерению исходного текста, которое переводчик считает основным, т. е. как главный способ достигнуть цели перевода. Их последователи [см., например, 35] предлагали вовсе отказаться от термина «эквивалентность» в силу его многозначности, ведь цель перевода может быть разной: от достижения максимальной близости к оригиналу до чисто прагматической – сообщить информацию, и переводчик, стремясь достигнуть цели, сам решает, что и как переводить.

1.2. Особенности перевода сленга и жаргона

Жаргон – это разновидность языка группы людей, объединенных профессией (жаргон летчиков, шахтеров, моряков), занятием (жаргон спортсменов, коллекционеров) и др., некий язык в языке. Молодежный жаргон часто называют сленгом (от англ. slang) или арго (от франц. argot).
Сленгизмы принадлежат к нелитературной лексике. Это слова очень выразительные, ироничные, служащие для завуалированного определения предметов, обсуждаемых в повседневной жизни. Молодежный сленг используется в общении людей одной возрастной категории, отличается эмоционально-экспрессивной окраской, чаще всего несет негативную коннотацию, по семантике близок к сниженной бранной лексике, содержит «зацикленность» на реалиях мира подростков [8, с. 35].
Некоторые черты роднят молодежный сленг с разными семантическими группами арго. Во-первых, это его депрециативность – критический и иронический настрой на все, что связано с функционированием государства. Во-вторых, человеческая направленность. В-третьих, метафоричность, активное словотворчество. Наблюдается доминирование репрезентативной функции.
 
2. Перевод жаргонизмов в романе Э. Бёрджесса «Заводной апельсин»

2.1. Особенности романа Э. Бёрджесса «Заводной апельсин»

Роман «Заводной апельсин» (A Clockwork Orange) написан Энтони Бёрджессом в 1962 г. Своеобразное заглавие писатель нашел в языке лондонских кокни – маргинальных обитателей Ист-Энда. Так они говорили о непонятных или странных вещах: «кривые, как заводной апельсин», неразумная диковина или небылица. В романе находит отражение множество проблем того времени, среди них: свобода выбора, маргинализация социума, справедливость и несправедливость, война, аморальность, бесправие и произвол.
Э. Бёрджесс использует в романе вымышленный сленг «надсат» (от русского «надцать»), на котором общаются главный герой и его компания. Это яркий пример так называемого артланга: «...кое-какие остатки старинного рифмующегося арго. Некоторые слова цыганские... Но большинство корней славянской природы. Привнесены посредством пропаганды. Подсознательное внедрение» [4]. Писатель признавался, что пытался «подсознательно внедрить» читателю минимальное знание русского языка, он был против глоссария «надсат», что нарушило бы процесс обучения через контекст [33, c. 7]. Жаргон персонажей состоит из слов русского языка, записанных латиницей (droog «друг», malchik «мальчик»). Считается, что Бёрджесса вдохновило путешествие по Советскому Союзу незадолго до написания романа, и основа для языка была выбрана неслучайно: писатель обыграл страх, который европейцы испытывали к русским в период холодной войны. Сленг «надсат» в архитектонике романа выступает как маркер того, что произведение находится на стыке модернизма и постмодернизма.
Необходимо определиться, что слова языка «надсат» представляют с лингвистической точки зрения. В первую очередь возникает проблема отнесения их к неологизмам или окказионализмам. По мнению Н. Г. Бабенко, неологизмы закрепляются в языке, а окказионализмы «создаются художником слова в данном тексте» [2, c. 4]. То есть автор художественного произведения изобретает слова, не закрепленные в узусе языка, на котором он пишет текст, отталкиваясь от его словообразовательных моделей, или, напротив, игнорируя их. Если принять во внимание определение неологизмов О. И. Александровой («новые слова, возникающие и формирующиеся как номинативные (идентифицирующие) лексические единицы, предназначенные для выполнения интеллектуально-коммуникативной функции» [1, с. 4]), можно утверждать, что «надсат» служит кроме прочего и для самоидентификации говорящих на нем групп людей. S. McQueen неологизмы и «фиктивные» (выдуманные) слова объединяет, называя их «субстантивы» (заменители), и противопоставляет их словам, образующим новые диалекты [32, c. 227].

2.2. Варианты передачи жаргонизмов в переводах романа
«Заводной апельсин»

Как правило, литературоведы, изучающие «Заводной апельсин» Э. Бёрджесса, анализируют саму природа вымышленного сленга, «надсата» [22], цель и особенности использования русского языка в качестве основы для него [13; 23], амбивалентная природа романа [10]. Встречаются и переводоведческие исследования, направленные на поиск наиболее адекватных стратегий перевода [9].
Роман «Заводной апельсин» относится к билингвальным текстам с наивысшей степенью непереводимости. В нем присутствуют признаки такого текста [19]:
• произведение построено по принципу языковой игры (использование главными героями вымышленного языка «надсат», созданного на основе нескольких языков);
• высокая степень вовлеченности второго языка (русского);
• вторичный (русский) язык оказывается симметричным по отношению к первичному (английскому);
• билингвальный характер текста проявляется на лексическом уровне;
• трудности при переводе на вторичный язык.
Основная сложность для переводчика заключается в переводе элементов, выполняющих функцию языковой игры. Для англоязычного читателя русские слова, включенные в текст, выглядят экзотично. Кроме того, некоторые из них специально подобраны Э. Бёрджессом так, чтобы вызывать ассоциации со сходными по звучанию английскими словами. Языковая пара «английский–русский» оригинального билингвального текста в случае перевода на русский трансформируется в пару «русский–русский», а значит, вторичный язык требует замены для сохранения билингвальности.
В качестве переводческих стратегий перенесения романа на русский язык встречаются следующие:
1) первичный и вторичный языки меняются местами: английский становится вторичным языком, используемым в качестве основы для «надсата» (переводы Е. Синельщикова [6], А. Газов-Гинзберга [7]);
2) русский сохраняется переводчиком в качестве основы для «надсата», но передается транслитерацией, тогда известные читателю слова воспринимаются как элементы другого языка (прием «остранения») (перевод В. Бошняка [4], E. Нетесовой [5]);
3) в качестве вторичного языка выбирается любой другой язык, который воспринимался бы экзотично русскоязычным читателем.
При переводе романа на русский язык наибольшей популярностью пользуются первая и вторая стратегии. Для наглядности приведем пример из романа и отрывки из наиболее популярных переводов.
«Our pockets were full of deng, so there was no real need from the point of view of crasting any more pretty polly to tolchock some old veck in an alley and viddy him swim in his blood while we counted the takings and divided by four, nor to do the ultra-violent on some shivering starry grey-haired ptitsa in a shop and go smecking off with the till's guts. But, as they say, money isn't everything» [28, p.3 ].
«Карманы у нас ломились от babok, а стало быть, к тому, чтобы сделать в переулке toltshok какому-нибудь старому hanyge, obtriasti его и смотреть, как он плавает в луже крови, пока мы подсчитываем добычу и делим ее на четверых, ничто нас в общем-то особенно не понуждало, как ничто не понуждало и к тому, чтобы делать krasting в лавке у какой-нибудь трясущейся старой ptitsy, а потом rvatt kogti с содержимым кассы. Однако недаром говорится, что деньги – это еще не все» [4, с. 2].
«Покеты у нас полны мани, так что отпадает наш обычный эмьюзмент трахнуть по хэду или подрезать какого-нибудь папика и уотч, как он будет свимать в луже собственной блад и юрин, пока мы чистим его карманы. Не надо также пэй визит какой-нибудь старухе еврейке в ее шопе и сажать ее верхом на кассу, выгребая у нее на глазах дневную выручку. Но! Как говорится, мани не главное. Хочется чего-нибудь для души» [6, с. 3].

Заключение и выводы

Перевод художественных текстов – процесс более сложный и творческий, нежели перевод научной или технической литературы. Можно утверждать, что обеспечить его полную адекватность и эквивалентность невозможно, одни произведения поддаются «более или менее» адекватному переводу, а в отношении других это крайне сложно. В ряде случаев речь может идти только о переложении, другими словами, переводчик создает новое произведение.
Для обеспечения качественного перевода необходимо соблюдать несколько критериев: ясность, точная передача фразеологических единиц, достижение смысловой близости оригиналу, отсутствие ошибок, искажающих смысл оригинала, отсутствие грамматических и орфографических ошибок, соответствие синтаксиса правилам языка перевода, семантическое единство, сохранение прагматического аспекта исходного текста.