Уголовное право: преступное ограничение конкуренции.

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы обусловлена тем, что ст. 178 УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность за нарушения антимонопольного законодательства, считается «спящей». Уже долгое время она выполняет функции скорее общей, нежели специальной превенции, грозя наказанием тем, кто готов посягнуть на конкуренцию. 20 марта 2015 г. вступил в силу Федеральный закон от 8 марта 2015 г. № 45-ФЗ «О внесении изменений в статью 178 Уголовного кодекса Российской Федерации».
Прежде всего, данный закон уточнил наименование статьи, которое теперь сформулировано следующим образом: «Ограничение конкуренции». При этом за скобками уголовно-правовой нормы остались недопущение и устранение конкуренции, ранее упоминавшиеся в наименовании и тексте ст. 178 УК РФ. Однако, как представляется, эта поправка носит в большей степени технический характер и не является кардинальным изменением диспозиции статьи.

1. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И КРИМИНОЛОГИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ПОЛИТИКИ В СФЕРЕ ОХРАНЫ КОНКУРЕНЦИИ

1.1. Место и роль уголовно-правового запрета в системе правового регулирования отношений в сфере защиты конкуренции

Уголовно-правовая политика в сфере охраны конкуренции отражает государственную позицию о необходимости в первую очередь криминализации и пенализации проявлений антиконкурентного поведения. Между тем в науке тема криминализации и декриминализации деяний в сфере экономической деятельности вызывает многочисленные споры. И юристы, и экономисты обсуждают как пределы такого воздействия, так и допустимые и целесообразные средства.
В.Д. Филимонов считает, что криминологическим основанием установления норм, предусматривающих уголовную ответственность за совершение преступлений, является социальная потребность их введения, сформировавшаяся под воздействием непосредственных причин преступности. При этом, по его мнению, причины общественно опасного поведения располагаются на разных уровнях. На наиболее глубоком уровне они коренятся в социальных противоречиях. На более высоком уровне — в сформированных под воздействием этих противоречий антиобщественных свойствах сознания определенной категории людей, проявившихся в совершенных ими общественно опасных деяниях .
Л.М. Прозуметов выделяет следующие условия криминализации и декриминализации деяний: экономические, политические, социально-психологические и криминологические. К криминологическим условиям он относит: относительную распространенность деяния; уголовно-политическую адекватность уголовно-правового запрета; возможность воздействия на общественно опасное поведение с помощью уголовно-правового запрета; невозможность воздействия на определенный вид общественно опасного поведения другими, не уголовно-правовыми средствами; наличие в обществе социально-экономических (прежде всего материальных) ресурсов; учет возможностей системы уголовной юстиции; учет соотношения положительных и отрицательных последствий криминализации деяний; допустимость введения уголовно-правового запрета с точки зрения норм международного права; социальная адекватность криминализации; ее допустимость с точки зрения основных характеристик, существующих процессов общественного развития .
Некоторые юристы выделяют общие и специальные принципы криминализации. Например, И.В. Лозинский к общим принципам криминализации относит: а) научный подход к криминализации деяний; б) криминализацию деяний по видовому объекту преступления; в) соответствие вводимого в закон уголовно-правового запрета положениям Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 05.04.2021, с изм. от 08.04.2021) (далее – УК РФ); г) соблюдение правил законодательной техники конструирования уголовно-правового запрета; д) согласованность норм уголовного закона с положениями соответствующих регулятивных отраслей права. Исследуя нормы гл. 22 УК РФ, автор к специальным принципам отнес: а) необходимость и достаточность уголовно-правовой защиты предпринимательских отношений; б) недопустимость криминализации деяния без надлежащего правового регулирования предпринимательских отношений .



Необходимость уголовной ответственности за деяния, содержащие признаки посягательств на добросовестную конкуренцию, признается многими учеными. Т.В. Пинкевич, очерчивая уголовно-политическое регулирование отношений в сфере экономической деятельности, называет три его направления, среди которых – обеспечение реализации гарантий экономической деятельности и его способ – защита всех участников экономической деятельности от проявлений монополизма, недобросовестной конкуренции и т.д. Исследования свидетельствуют о поддержке учеными концепции уголовно-правовой охраны конкуренции, а также указывают на необходимость расширения круга антиконкурентных деяний, влекущих уголовную ответственность. Такой позиции придерживаются, например, В.Т. Корниенко, А.Н. Бойцов, Т.Д. Устинова, И.А. Клепицкий, П.Н. Репин, И.В. Серебруев, И.В. Бацин. Имеются и критические взгляды на криминализацию деяний, посягающих на добросовестную конкуренцию. Так, авторы Концепции модернизации уголовного законодательства в экономической сфере предлагают отменить основную статью УК РФ – ст. 178, направленную на противодействие наиболее серьезным посягательствам на конкуренцию, так как степень общественной опасности предусмотренных ею деяний и необходимость уголовной репрессии, по их мнению, неочевидны . Н.А. Лопашенко признает целесообразность установления уголовно-правового запрета лишь в отношении тех деяний в сфере экономической деятельности, которые нарушают традиционные уголовноправовые запреты и характеризуются насилием, принуждением, обманом, нарушением государственных монополий, установленных для обеспечения безопасности и независимости государства, прикосновенностью к уже совершенному преступлению. Среди преступлений этой группы названо лишь манипулирование рынком как одна из форм недобросовестной конкуренции, уголовную ответственность за которое автор полагает обоснованной .

1.2. Развитие уголовного законодательства об ответственности за ограничение конкуренции

Уголовно-правовая охрана конкуренции не является по своей природе явлением новым. Министерство финансов в России в 1893 г., через три года после принятия Конгрессом США Закона Шермана направило в США группу экономистов, инженеров и юристов для изучения «вопроса о синдикатах, союзах, стачках (трестах) предпринимателей, который давно уже созрел в Америке...». Результатом этой поездки стал представленный в Министерство финансов доклад и первый разработанный проект закона против монополии синдикатов и трестов. Однако сильное влияние промышленного и синдикатного лобби не позволило юридически оформить закон и представить его для принятия (только через 100 лет закон, ограничивающий власть монополий, был принят в России).
Развитие рыночной экономики в нашей стране привело к пониманию необходимости развития конкуренции и в то же время вызвало необходимость создания антиконкурентного законодательства. В 1993 году Конституция Российской Федерации гарантировала единство экономического пространства, свободное перемещение товаров и услуг, а также поддержку конкуренции и свободу экономической деятельности .
До принятия Конституции РФ в целях развития конкуренции и ограничении монополистической деятельности был принят Закон РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» , в котором впервые было дано понятие конкуренции и ограничения монополистической деятельности. Но собственно понятие «картель» в нем отсутствовало.
Впервые легальное определение картеля дано в Федеральном законе «О защите конкуренции», согласно которому «признаются картелем и запрещаются соглашения между хозяйствующими субъектами-конкурентами, то есть между хозяйствующими субъектами, осуществляющими продажу товаров на одном товарном рынке, или между хозяйствующими субъектами, осуществляющими приобретение товаров на одном товарном рынке», если данные действия могут привести к указанным в законе последствиям (ч. 1 ст. 11). Признаки ограничения конкуренции указаны также в ст. 17 Федерального закона «О конкуренции». Несовершенная конкуренция предполагает возникновение монополий, олигополий и монопсоний. Одной из форм монополистической деятельности являются антиконкурентные соглашения, ограничивающие конкуренцию, иначе говоря, картели.
История современного отечественного уголовного антимонопольного законодательства ведет свое начало с 1992 г., когда в УК РСФСР 1960 г. была включена ст. 175.1 «Нарушение антимонопольного законодательства», а затем в 1993 г. – ст. 154.3 «Незаконное повышение или поддержание цен» . При этом следует отметить в «дореволюционном праве уголовная ответственность за посягательство на конкуренцию предусматривалась впервые была установлена в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.», а также в Уложении 1903 г.
Названные выше нормы были учтены при принятии УК РФ 1996 года, в который была специально включена ст. 178 «Монополистические действия и ограничение конкуренции», под которыми понималось «становление монопольно высоких или монопольно низких цен, а равно ограничение конкуренции путем раздела рынка, ограничения доступа на рынок, устранения с него других субъектов экономической деятельности, установления или поддержания единых цен».
С тех пор данная статья пять раз подвергалась изменениям и дополнениям, которые касались, прежде всего, объективной стороны данного деяния, но также менялось и название самой статьи. Так, если в УК РФ 1996 года, как указывалось выше, статья называлась «Монополистические действия и ограничение конкуренции», в редакции 2003 г. – «Недопущение, ограничение или устранение конкуренции», в редакции 2015 г. – «Ограничение конкуренции».
 
2. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОГРАНИЧЕНИЯ КОНКУРЕНЦИИ

2.1. Объект ограничения конкуренции

Непосредственный объект преступления – общественные отношения на товарном рынке, рынке ценных бумаг и финансовых услуг, которые защищаются данной нормой от различных форм монополизма.
Федеральный закон «О защите конкуренции» в ст. 4 определяет организационные и правовые основы защиты конкуренции, в том числе предупреждения и пресечения монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции. Законом запрещаются соглашения или осуществление на товарном рынке согласованных действий хозяйствующими субъектами, которые приводят или могут привести: к установлению либо поддержанию цен (тарифов), скидок, надбавок (доплат), наценок; повышению, снижению или поддержанию цен на торгах; разделу товарного рынка по территориальному принципу, по объему продажи или покупки товаров, по ассортименту реализуемых товаров либо по составу продавцов или покупателей (заказчиков); созданию препятствий доступу на товарный рынок или выходу из товарного рынка другим хозяйствующим субъектам .
Как известно, в настоящее время в юридической литературе есть несколько представлений о том, что является объектом преступления: общественные отношения, блага либо интересы, принципы либо люди. По мнению ряда авторов, объектом могут выступать как общественные отношения, так и блага, и интересы.
Несмотря на то, что представление об объекте преступления в постсоветский период претерпело изменение, в доктрине уголовного права под объектом преимущественно понимают общественные отношения, охраняемые законом. Отмеченная дискуссия не может не отражаться на определении и основного непосредственного объекта преступления, предусмотренного ст. 178 УК РФ: им (часто без уточнения места в иерархии объектов «по горизонтали») называют и общественные отношения, и интересы, и ценности, и даже деятельность .
С нашей точки зрения, видовым объектом преступлений в сфере экономической деятельности являются только экономические правоотношения: «многие реальные отношения, в том числе важнейший круг отношений в сфере производства, распределения и потребления, могут существовать только в виде правоотношений». Эту точку зрения разделяли и разделяют и другие авторы. Следовательно, и основным непосредственным объектом ограничения конкуренции может быть только правоотношение.
По мнению Г.А. Есакова, «теоретическое понимание объекта преступления как общественных отношений либо же интересов, либо же ценностей и т.п. само по себе не имеет здесь весомого значения, так как важно скорее то, чем наполнено соответствующее понимание объекта, поскольку это содержательное наполнение позволяет корректно определить объём экономического уголовного права» . Однако без определения того правоотношения, которому преступление в сфере экономической деятельности причиняет вред в первую очередь, понять «наполнение» объекта невозможно.
Правильное установление непосредственного объекта экономических преступлений обеспечивает и правильный выбор нормативной базы, к которой следует обращаться при исследовании признаков соответствующего преступления. Теоретически обоснованное определение объекта, но «не привязанное» к нормативному массиву, регулирующему отношения в сфере экономической деятельности, охраняемые конкретной уголовно-правовой нормой, наоборот, лишает такое определение объекта его важной «направляющей» функции.
Рассмотрим, как определяют объект ограничения конкуренции сторонники признания объектом правоотношения. Например, А.Н. Бойцов и К.В. Ображиев отмечают, что основным непосредственным объектом недопущения, ограничения или устранения конкуренции (более раннее название ст. 178 УК РФ) является общественное отношение конкуренции, урегулированное нормами антимонопольного законодательства . Конкуренция, указывает А.Н. Бойцов, как объект уголовно-правовой охраны представляет собой диалектическое единство экономических отношений состязательности хозяйствующих субъектов и их правового выражения .

2.2. Объективная сторона ограничения конкуренции

Объективная сторона данного преступления характеризуется: (1) деянием в виде ограничения конкуренции, связанным с (2) последствиями в виде крупного ущерба гражданам, организациям или государству либо извлечением дохода в крупном размере, (3) причинно-следственной связью между наступившим последствием и совершенным деянием .
Ограничение конкуренции может выражаться в совершении различных действий, вследствие которых другие хозяйствующие субъекты лишаются доступа к рынку соответствующих товаров (работ, услуг) или такой доступ становится возможным лишь при условии выполнения невыгодных или неприемлемых для них требований. Это может быть введение необоснованных запретов на продажу (закупку) товара из одного региона в другой, создание неблагоприятного режима деятельности, воспрепятствование перевозке, размещению или хранению товаров, принудительная скупка товаров у хозяйствующих субъектов, запрет на производство определенных товаров (работ, услуг), отказ в легитимации предпринимателей, уничтожение или повреждение товаров .
Диспозиция ст. 178 УК РФ за последние годы претерпела значительные изменения. Помимо повышения размера ущерба и дохода в 10 раз, из диспозиции были исключены такие признаки, как «недопущение и устранение конкуренции», а также способ – «путём неоднократного злоупотребления доминирующим положением, выразившимся в установлении и (или) поддержании монопольно высокой или монопольно низкой цены товара, необоснованном отказе или уклонении от заключения договора, ограничении доступа на рынок». Если обратиться к пояснительной записке к проекту федерального закона «О внесении изменений в статью 178 Уголовного кодекса Российской Федерации и в отдельные законодательные акты Российской Федерации», то в ней указаны причины исключения признаков «недопущение и устранение конкуренции».
В пояснительной записке отмечалось, что действующая редакция УК РФ позволяет правоприменителю исходить из того, что уголовному преследованию подлежит не сама по себе ситуация с картельным сговором, повлекшая причинение ущерба или извлечение дохода в крупном или особо крупном размере, а лишь такой сговор, который привёл к недопущению, устранению или ограничению конкуренции. Подобное толкование и основанное на нём применение ч. 1 ст. 178 УК РФ, отмечалось в пояснительной записке, противоречит смыслу понятия картельного соглашения, которое рассматривается как одно из наиболее опасных посягательств на основы экономики, а также цели предупреждения таких соглашений на ранней стадии их реализации.
Сохранение в диспозиции ст. 178 УК РФ признака «ограничение конкуренции» неоднозначно воспринимается в доктрине. С одной стороны, отмечается, что этот признак противоречит смыслу понятия картеля, усложняет применение ст. 178 УК РФ «ввиду трудоёмкости его установления». А с другой – указывается, что сохранение в диспозиции данной статьи этого признака, по замыслу законодателя, должно исключить признание картелем соглашений, которые не являются таковыми, поскольку в Федеральном законе «О защите конкуренции» предусмотрена возможность не признать соглашение между хозяйствующими субъектами конкурентами направленным на ограничение конкуренции в случае, если эти субъекты представят доказательства допустимости данного соглашения в соответствии с антимонопольным законодательством .
Понятие картеля отсутствует в УК РФ, оно содержится в Федеральном законе «О защите конкуренции» и раскрывается через 3 признака: соглашение, стороны и последствия. Сторонами картеля являются хозяйствующие субъекты-конкуренты, которые представляют одну сторону рынка (сторону продавца или покупателя). Обязательным признаком любого картеля является наступление одного или нескольких последствий из закрытого перечня в ч. 1 ст. 11 Федерального закона «О защите конкуренции»: установление или поддержание цен (тарифов), скидок, надбавок (доплат) и (или) наценок; повышение, снижение или поддержание цен на торгах; раздел товарного рынка по территориальному принципу, объёму продажи или покупки товаров, ассортименту реализуемых товаров либо составу продавцов или покупателей (заказчиков); сокращение или прекращение производства товаров; отказ от заключения договоров с определёнными продавцами или покупателями (заказчиками).

2.3. Субъект и субъективные признаки ограничения конкуренции

В отношении субъекта ограничения конкуренции следует отметить, что диспозиция ч. 1 ст. 178 УК РФ к числу субъектов преступления относит вменяемое физическое лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста. При этом в процессе ограничения конкуренции принимают участие и другие лица: руководители или учредители (участники) юридического лица, граждане, в том числе индивидуальные предприниматели, либо их представители, заключающие (исполняющие, согласовывающие) картельный сговор, что также требует совершенствования в аспекте их указания в основном составе ограничения конкуренции .
В современной юридической литературе отсутствует единый подход к вопросу об определении правового содержания субъекта состава преступления, предусмотренного ст. 178 УК РФ. Некоторые авторы считают возможным совершение данного преступления лицом, которое обладает только общими признаками субъекта: физическое лицо, достижение 16-летнего возраста и наличие состояния вменяемости в момент совершения общественно опасного деяния. При этом авторы делают оговорку, что субъект может быть и специальным – лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность или представляющее интересы хозяйствующего субъекта, но это не добавляет ясности в решении вопроса о специфических признаках лица, имеющего возможность совершить данное преступление.
Следует признать, что большинство исследователей справедливо утверждают о наличии специального субъекта в составе преступления, предусмотренного ст. 178 УК РФ. Но и среди них отсутствует системное понимание природы элемента данного состава уголовно-наказуемого посягательств. К.Ю. Тотьев полагает, что признаком специального субъекта является правовой статус лица, совершающего монополистические деяния, и делит всех лиц, способных по его мнению совершить данное преступление на три обособленные группы: 1) индивидуальные предприниматели и учредители (участники) юридического лица; 2) руководители коммерческих организаций и их объединений; 3) должностные лица органов государственной власти и органов местного самоуправления, которые в силу занимаемой должности уполномочены осуществлять контрольные функции в области антимонополистической деятельности .
При совершении рассматриваемого преступления наличествует специфика в форме вины. Ограничение конкуренции, которое повлекло извлечение дохода в крупном размере, возможно только при наличии прямого умысла. В этом случае лицо осознает общественную опасность и противоправность совершаемых им действий в форме ограничения конкуренции, связанных с извлечением доходов в крупном размере, и желает поступать подобным образом. При этом нередко имеет место наличие прямого неопределенного умысла. Однако возможна и ситуация с прямым конкретизированным (определенным) умыслом.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотренные в работе аспекты вредоносности монополистической деятельности, антиконкурентной деятельности органов власти и недобросовестной конкуренции обосновывают признание их в качестве провалов рынка наряду с экологическими потрясениями, социально-политическими конфликтами, включающими войны, революции и терроризм, т.е. в качестве ситуаций, в которых свободное действие рыночных механизмов не способно обеспечить рациональное распределение и использование ресурсов.
Уголовно-правовой подход позволяет заявлять о проявлении во всех перечисленных деяниях принципа достаточной общественности опасности. Ее экономический характер, а также возможность использования иных средств защиты экономических интересов в сфере конкуренции необходимо учитывать в каждом случае принятия решения о криминализации или декриминализации антиконкурентных деяний.