Особенности статуса Царства Польского и Великого княжества Финляндского в составе Российской империи

Введение

Россия с определенного момента становления своей характерной
государственности в целом являлась по своей уникальной структуре и
географическому положению многонациональным великим государством.
В процессе поэтапного внедрения все новых и новых территорий
возникал соответствующий вопрос рождении и написании национальной
политики. Данный вопрос продолжал приобретать статус ключевого
характерное время. в начале XIX века на территорий государства
Российского вошли и примкнули Польша и Финляндия с колоссально на то
время развитой государственностью а так же в своем индивидуальном роже
национальной идентичностью что поставило перед непосредственно пред
самим российским правительством достаточно сложный вопрос об
исключительно органичном включении определенных данных пограничных
территорий в состав своего государства. В характерном сравнение
определенных положений финского и польского этносов в определенных
условиях включения их в состав России в своем роде данное мероприятие
является актуальной темой. Так данная тематика в своей сущности
позволяет раскрыть определенные тонкости, касающиеся национальной
политики в самой истории государства Российского ,которые в данном
случае имеют очень большое значение вплоть до сегодняшнего дня.
Системы государственных органов власти, появившаяся в
национальных краях империи постоянно призывали к повышению
характерного внимание определенных лиц общественной и политической
деятельности в правительстве государства, а та же не малы интерес данной
ситуации вызывался у лиц зарубежных краев и сохраняется по слей день.
Я полагаю, что сама суть серьезности данного вопроса, корневым
образом влияло на само существование всей российской империи которая в
свою очередь диктовало острую потребность данной и крайне очевидной
проблемы. В своем роде само изучение сложившихся на тот момент на

4

территориях российского государства стала дл я систем органов
государственной власти предполагать существенно объективное изучение
материалов как высших так и центральных государственных учреждений,
которые осуществляли непосредственное управление данными
территориями, а так же местных органов власти, начиная конечно же уровня
губернаторов и в плоть да местного управлениям городами и селами.
По моему мнению это позволило в корне определить
соответствующую специфику учреждений управления в зависимости от
местных и общих условий и так же объяснить предоставления крайним
территориям того или иного статуса.
В данном конкретном случае при совершении анализа описанной
проблемы появляется соответствующий материал для конкретного понятия
категорий аппарата истории, а так же теории государства и его права.
По моему мнению при изучении данной проблемы я сделал
первоначальные выводы которые подтолкнули к изучению данного вопроса.
В данной ситуации было относительно большое количество исследований
относящиеся к данной проблематике и в общем и в целом данный вопрос
исследован довольно не в полной мере. Конкретно в частности до
сегодняшнего дня в полнейшей мере не изучена организация управляющей
власти в Великом княжестве Финляндского и Царства Польского. В свою
очередь так же не просматривается специфика выявления как общих так и
частные черты и взаимное влияние.
.

5

1.Правовой статус Великого княжества Финляндского и Царства

Польского в составе Российской империи

В зависимости от определенной черты феодального государства по
своей специфики зачастую не все центральные управления обеспечивали и
распространяли свою власть на отдельно взятые территории, где в свою
очередь имелось собственная система управления, а так же в частых случаях
даже имелась местное законодательство.
Тем не менее как мы видим из истории они приобретали специфически
особое положение в составе определенного государства. В данных
обстоятельствах правовая деятельность и их связь могла приобретать
характерную унию. Но обычно партикуляризм который в то время был
присущ феодализму в общей сложности не противоречил идеи
централизованного единого государства[2].

1.1 Великого княжества Финляндского

В определенном положении всегда находились именно монархические
государства потому что престолы занимало одно и то же лицо. Ообъединение
могло представлять собой личную или да же реальную унию. Хотелось бы
заблаговременно описать что устоявшихся видов уний как таково в
государстве не существовало. Вопреки данному положению дел совершенно
реальностью и меньшей определенностью можно применить это к связям к
Финляндскому княжеству и Царству Польскому которые имели
общепризнанные черты для лично и реальной унии в составе Российской
империи.
В данном случае имеется совпадение прав одного лица в силу
династических связей и законов о престолонаследии совершенно различных

6

государств то есть на престолы дух или более государств В соответствии с
данным фактом последние сохраняют полнейший суверенитет, в частности
свои системы органов власти и так же свои правовые системы.
В своем роде определенные взгляды с юридического основания
возникновении непосредственной унии в данном случае были различны. Но
свою очередь это всегда реализовалось на договорной системе, хотя есть
предположение что проводилось это в одностороннем порядке а именно акта
верховой власти и в данном случае крайне особое значение приобретают
характерный вида фактических отношений.[4]
Весьма сложным остается вопрос о пределах единства государств,
состоящих в реальной унии. Но, во всяком случае, они выступают во
внешнеполитических отношениях как единое государство, а значит обладают
соответствующими едиными учреждениями. К ним можно отнести, кроме
того, единые оборонные и финансовые ведомства Подобные отношения
могут устанавливаться в договорном порядке. В остальном государства
продолжают сохранять полную самостоятельность. Поэтому вполне
возможным становятся серьезные различия в правовом статусе монарха в
государствах, состоящих в реальной унии.
Само косвенное распространение понятий касающиеся личной унии на
соединение государств по средствам общности монархов, по моему мнению
мало что меняет в отношениях. Так как во все свои времена существования
они сопровождались исключительно общностью учреждений государства.
Само по себе присоединение Великого княжества Финляндского а так
же территорий Варшавского герцога к государству Российскому состоялось
одновременно в результате военных ситуаций . В одном случае вследствие
войны со Швецией в 1807 г., в другом - после наполеоновских войн по
Венскому трактату от 20.04/3.04. и Акту Венского Конгресса от
28.05/9.07.1816 г., которым за Россией закреплялась большая часть
Герцогства Варшавского.[6]

7

В марте 1809 г., в период сильных военные действия которые на тот
были в самом разгаре, Александр I решил отправить всем европейским
державам соответствующую декларацию о присоединении шведской части
Финляндии к Российскому государству, так же от 20.03/1.г
организовавшимся манифестом было принято что населению княжества
возвещалось о "покорении шведской Финляндии и о присоединении в
данном случае навсегда к России". В дальнейшем на основании проведенного
манифеста жители завоеванных финских территорий были приведены к
обязательной и неукоризненной присяге на верность императору России.
В соответствии с этого ближе к ноябрю 1809 года большая часть
княжества стала находиться в непосредственной власти русских войск. А так
же императорским указом было принято создание комитета главного
правления Финляндии с генералом губернатором во его главе Данным
постановлением трактовалось что предлагается собрать всех чиновников от
всех сословий по образу шведских рестагов на так называемый сейм. Где
Александр первый принял титул великого князя финляндского.[8]
Уже после Сейма, в сентябре 1809 г., между Россией и Швецией был
подписан Фридрихсгамский мирный договор, по которому Великое
княжество Финляндское без каких-либо условий присоединялось к
Российской империи..
Однако особую остроту и значимость вопрос о правовой опенке связей
Великого княжества Финляндского с Российской империей приобретает в
конце XIX - начале XX вв. и окончательно переходит из юридической сферы
в политическую.
Характерные соответствия и политические взгляды на даную ситуацию
разных авторов рассматриваются и в своем роде оцениваются нормотивные
акты начла XIX, определявшие статус Финляндии. В значительной степени
проявлялась тенденция разных ученых Финляндии, а так же единичных
русских либералов относящиеся к государстоведом. Они видели Финляндию
особым своего рода государством в соответствующем соединении с Россией.

8

В конкретном виде именно как унии. Такие выводы делались на основании
заверений сделанных Александром первым на сейме в г Борго. Так же были
другие последующие законодательства где имели места высказывания самого
императора и его взглядов по поводу Великого княжества.
Противоположного мнения в решении данного вопроса
придерживались некоторые зарубежные ученые и русские юристы, стоявшие
на близких позициях в этом вопросе с российским правительством и с
российскими консервативными кругами. Коркунов, Ордин, Берендтс,
Мартене, Еллинек считали, что Великое княжество Финляндское - это
"провинция", присоединенная к России, которой были дарованы центральной
властью привилегии, обеспечивающие ей довольно широкую
самостоятельность. Причем часть ученых полагала, что эти привилегии
могли быть аннулированы или урезаны высшей властью[5].
Самый большой спор между учеными шел по поводу определенных
указаний императора на манифесте на счет открытия Боргоского сейма а
именно конституции. Некоторые сторонники государственности Финляндии
рассмотрели в этих высказываниях утверждения царя о старых шведский
основных законов, а именно форма государственного правления от 1772 г. А
так же соответствующего акта о соединении и безопасности 1789 г Но хочу
заметить что в каких то ни было законодательных актах перечисленные
законы не освещались и не трактовались. Однако после издания этого акта о
соединении и безопасности который отменял главные формы положения
правления которые в свою очередь ограничивали власть шведского короля, в
самой Швеции вновь фактически возобновилось и установилось абсолютная
монархия [6].
Однако совершенно другой стороны, категорически не вызывает
сомнения тот факт, что Александр первый в своем смысле даровал
определенные права а так же определенную свободу населению Великого
княжества. Даже в том числе и право на создание непосредственного органа
народного представительства. Хотя он и не собирался вплоть до 1863 г. Но

9

даже и это не являлось особым конкретным нарушением шведских
основных законов, например то, что монарх должен исповедовать
лютеранскую религию и в вопросе престола наследия должен
руководствоваться соответствующим шведским законом 1747 г.
Многие финляндские дореволюционные и современные публицисты и
ученые подвергли тщательному анализу все подобные высказывания,
подтверждавшие государственность Великого княжества.
Так же очень важно отметить то что есть согласия которые указывают
то Финляндию все же нельзя было назвать государством. Но в данном случае
это не означало что у не отсутствуют соответствующие атрибуты такового.
Так же не отрицало о том что факта ограничения прав российского
императора в Великом княжестве Финляндском.
Автономия Финляндии в Российском государстве формировалась, как
это справедливо отметил, не на нормах шведского законодательства,
утверждение которого состоялось в совершенно неопределенном составе и
объеме, а на основе ряда актов последующего периода, определявших
структуру и компетенцию органов управления Финляндии, их отношение к
монарху и регулировавших вопросы государственного языка, отбывания
воинской повинности денежной единицы, таможенных отношений и т. п
Так же в соответствии с этим в период с 1809 по 1863 годы - время так
называемой "спящей автономии" - система управления и правовая систем за
некоторыми исключениями, была обособлена от общегосударственных
соответствующих систем. Но только когда к царствованию пришел Николай
первый кое где начали просматриваться линии по поводу их сближения. В
данное время Российское правительство во главе с императором издавали
определенные законы для самого Княжества соответственно в местном
порядке, но в этот же момент без особого участия представительного органа
что в свю очередь не являлось нарушением шведских основных законов.
Которые в своем роде позволяли королю в единичном лице принимать

10

определенные постановления в сфере определенных административных
законодательств. [5].