Лингводидакстические идеи Л.В. Щербы и их значение для развития методики

Введение

Ни один раздел лингвистики не имел на протяжении всей истории ее развития столь непростого удела, как лексикология. Это было связано с ее пограничным положением по отношению к грамматике. Лишь в XX столетии были предприняты первые серьезные усилия по приданию ей грамматического статуса. Эти попытки связаны с именами русско-польского ученого Ивана Александровича Бодуэна де Куртенэ (1845-1929) и швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра (1857-1913).
И. А. Бодуэн де Куртенэ считал лексикологию, которую он называл « лексиологией», самой обособленной частью грамматической науки. По этому поводу он прогнозировал: « Лексикология, или наука о словах, как отдельная ветвь грамматики будет творением XX в.». Это предвидение оправдалось и подтверждается многочисленными лексикологическими исследованиями последних десятилетий.
Схожее с И. А. Бодуэном де Куртенэ мнение о значимости лексикологии как науки высказал и Ф. де Соссюр.
В седьмой главе своего « Курса общей лингвистики» он писал о своем несогласии с определением структуры грамматики: « В самом деле, именно объединѐнные морфология и синтаксис – вот то, что принято называть грамматикой, тогда как лексикология, или наука о словах, из нее исключается». Уже на следующей странице он высказался в ее защиту: « С другой стороны, логично ли исключать лексикологию из грамматики?». Швейцарский ученый поддерживал придание лексикологии грамматического статуса. Такими были первые подходы к определению статуса лексикологии в современной лингвистике.
Проблема лексикологии активно разрабатывалась в российской лингвистике. Ее пытались решить два непосредственных ученика и последователя И. А. Бодуэна де Куртенэ – В. А. Богородицкий и Л. В. Щерба.
Насколько актуальны научные идеи этих ученых сегодня? Ответы на эти вопросы не так просты. С одной стороны, они связаны с общими методологическими проблемами отечественной историографии языкознания и педагогики. С другой — с осмыслением того, что сегодня продолжает быть актуальным из поисков и находок совершенно другой эпохи. Катаклизмы конца ХХ в. бесконечно далеко отодвинули то время, когда Л.В. Щерба в Европе начала ХХ в. постигал прогрессивные идеи немецкой и французской филологических школ, идеи западноевропейской и американской педагогики. Не говоря уже о 20–40-х годах, когда западноевропейская, в том числе немецкая, филология и педагогика продолжали оказывать влияние на советскую науку, которая в исследовании языка и решении многих проблем воспитания подрастающего поколения опередила европейскую лингвистику и педагогику и стала на какое-то время, что называется, pilot science.
Не стоит забывать, что часто кризис в восприятии того или иного явления культуры, даже не столь уж отдаленного во временной ретроспективе, обуславливается, помимо объективных трудностей, еще и самой ситуацией в науке, подходом к историческому материалу. Именно поэтому мы сочли необходимым напомнить о личности Л.В. Щербы и той эпохе, в которой он жил и работал, воспользовавшись двумя датами его жизни.
По словам Л.Р. Зиндера и Ю.С. Маслова, Л.В. Щерба стоял на рубеже двух эпох в развитии науки о языке — старой, которую можно условно назвать младограмматической, и новой, связанной с «Курсом общей лингвистики» Ф. де Соссюра и с направлениями европейского структурализма. От языкознания конца XX в. у Л.В. Щербы идет психологизм — общая черта многих лингвистов того времени, как и провозглашенное младограмматиками обращение к живому языку, к устной речи, к говорящему на языке человеку. Но Л.В. Щерба прокладывает новые пути — пути функционального подхода к языку, к его единицам и их системным связям, нашедшего свое развитие в концепциях Пражского лингвистического кружка, а затем у А. Мартине, Э. Косериу и других представителей функциональной лингвистики и в работах советских языковедов — В.В. Виноградова, Московской фонологической школы, в значительной степени А.И. Смирницкого и др.
Целью работы является изучение лингводидактических идей Л.В. Щербы и их значения для развития методики.



Глава 1. Идеи Л.В. Щербы в контексте мировой филологической и педагогической мысли 1900–1940-х годов
Детство Щерба Лев Владимирович провёл в украинском городе Киеве. Здесь он вышел из гимназии с золотой медалью, после чего в 1898 году стал студентом естественного факультета Киевского университета, а через год перевёлся на историко-филологический факультет уже другого, Петербургского университета. Его преподавателем и наставником был один из самых известных филологов и лингвистов XIX-XX века – Иван Александрович Бодуэн-де-Куртенэ. В 1903 году Щерба Лев Владимирович окончил альма-матер с золотой медалью за сочинение на тему «Психический элемент в фонетике», однако остался при кафедре грамматики и сравнительного санскрита под руководством Куртенэ.
Немецкое языкознание рубежа XIX–ХХ вв. характеризовалось естественно-научным подходом младограмматической школы в лице Пауля, Брауне, Штрейтберга, Бехагеля и др., у которых содержание отступало на второй план, а на первом плане оказывались формы и прежде всего звуки, изучение которых подвело к понятию звуковых законов как законов естественных. В числе принципов, лежащих в основе исследования языка, Пауль, например, называл психический и социальный факторы.
Для Бругманна и Остгофа объектом исследования была языковая деятельность индивидов.
Безусловную известность имел психологизм Вундта, который ввел понятие целостности в синтаксис и апперцепции в изучение значений. А Фосслер сделал акцент на стилистике, что, в свою очередь, подвело его к рассмотрению языка в плане истории культуры. Бурное развитие диалектологии в лице Венкера и Вреде повернула языкознание к действительности: история и география стали рассматриваться в качестве твердой почвы языковых изменений.
Особое направление в немецкой филологии начала ХХ в. — это изучение морфологии культуры, которое, с одной стороны, было связано с диалектологией, а с другой — с историей духа в школе «слов и вещей» (Мерингер, Шпербер, Гюнтерт).