Создание и деятельность Союза писателей в 1930-ые гг.

Введение

Актуальность темы исследования. Период истории Советского государства после тридцатых годов XX века характеризовался деятельностью И.В. Сталина по созданию творческих союзов художественной интеллигенции.
Процесс создания творческих союзов был организационно не простым мероприятием. Он также вызвал к жизни широкий резонанс как в писательских, так и общественных кругах.
Однако, как эта идея реализовывалась на практике, какую роль сыграло создание этого союза для конкретных писателей, так и для судеб российской литературы в целом является вопросами сложными и дискуссионными.
Целью работы является анализ создания и деятельности Союза советских писателей в 1930 годы.
В соответствии с целью работы были поставлены и решены следующие задачи:
- проанализировать историографию создания и деятельности Союза советских писателей;
- изучить источники, отражающие проблемы создания и деятельности Союза советских писателей
-рассмотреть писательские организации, существовавшие до создания Союза советских писателей;
- установить причины создания и проведение Первого съезда ССП;
- рассмотреть деятельность ССП;
Объект исследования – ССП.
Предмет исследования – создание и деятельность ССП.
Хронологические рамки работы охватывают период с 1920-х годов (времени появления писательских организаций в пореволюционной России) до начала Великой отечественной войны.
Источниковую базу работы составляют документы, которые сопровождали создание и деятельность Союза советских писателей, а также воспоминания непосредственных участников событий.
Степень исследованности темы. Исследованию создания и деятельности Союза советских писателей посвятили свои работы следующие ученые: Аболина Р.Я., Быстрова А.А., Соловьева Е.А., Дмитриев В.А. и др.
При написании курсовой работы был использован метод анализа литературы, а также методы анализа, синтеза и сравнения.
Структура работы обусловлена ее целью и задачами. Работа состоит из введения, двух глав, включающих пять параграфов, заключения и списка литературы.
 
Глава 1. Историография и источники создания и деятельности Союза советских писателей

1.1. Историография создания и деятельности Союза советских писателей

В освещении деятельности Союза писателей можно выделить два больших периода: советский и современный.
В советский период было написано большое количество работ, посвященных деятельности Союза писателей. Понимание процесса организации литераторов и особенностей их отношений с властью дает представление работа Аболиной Р.Я.
В ней автор дает представление о содержании деятельности общественных организаций художественной интеллигенции и их отношениях с властью с сентября 1917 до 1932 года, когда начали создаваться единые творческие союзы. Они отмечают, что до 1932 года существовало наличие плюрализма, однако послу 1932 года начинается создание единых творческих союзов, наподобие колхозов на селе .
Работа Быстровой А.А. позволяет процесс перехода относительно свободных в своих идеологических предпочтениях писателей постепенно приводят к мысли о необходимости выполнения определенного идеологического общественного заказа. Это происходило не быстро, процесс растянулся на несколько лет, однако в 1932 году он подошел к логическому завершению .
Соловьева Е.А. иллюстрирует деятельность писательских писательских организаций в осуществлении процесса коммунистического воспитания масс, а также работе партийных чиновников с советскими писателями, направлениях их работы с творческими людьми и с местными писательскими организациями .
Дмитриев В.А. своей работе раскрывает механизм деятельности членов КПСС в процессе направления творчества советских писателей в необходимое Коммунистической партии русло. Писателя объяснялось, что конкретно писать, как писать и с какой целью.
Для понимания процессов управления писательскими организациями очень полезна работа М. Истмэна «Художники в мундирах» , в которой честно говорится о бюрократизме и фанатизме чиновников при управлении советской художественной литературой.
Из работ постсоветского периода для нашего исследования представляет работа К. Зелинского, который констатирует, что насильственное объединение литературных течений, закончилось созданием Союза советских писателей, которое происходило вначале под эгидой РАПП, чьи лидеры (как Л. Авербах) претендовали на единственно верное толкование задач революционной литературы. Описываемые события еще хранят отголоски незавершенной полемики с рапповцами .
Золотоносов М. в своей работе комментирует стенограммы, которые велись в процессе деятельности Ленинградской писательской организации. Автор приходит к выводу, что отношения там были как в серпентарии, каждый норовил подставить и опорочить другого, чтобы за счет этого подняться. Причем подобного рода «деятельность» была характерна для писательских организаций по всей стране. Многие хотели попасть в «высшие» эшелоны писателей, чтобы получать совсем другие деньги и привилегии за свой писательский труд. Писатели люди честолюбивые .
Клейн И. в своей работе анализирует выполнение советской литературой и писателями в частности, важного социального заказа: прославление вождя народов и увековечивание его в памяти потомков.
Писатели должны были доводить до общественности, что грандиозное строительство «Беломорканала» было осуществлено при идейном и практическом руководстве тов. Сталина и должен носить его имя.
Автор отмечает также выполнение подобного «заказа» Максимом Горьким, который, чтобы развеять очень нехорошие слухи о деятельности Соловецких лагерей, совершил поездку на Соловки 1929 году.
Писатель представил благостную картину дел, и тем самым, попытался заткнуть рот международной эмигрантской прессе, которая писала об очень плохих условиях жизни в лагерях .
Шнейдерман Э. в своей работе отмечает, что советским писателям, с учетом их ценности с официальной точки зрения, были присвоены (не удалось, правда, выяснить, кем) различные категории, от первой до седьмой, по аналогии с рабочими разрядами, и в соответствии с этим определены разные ставки за литературный труд: 50, 75, 100, 125, 150, 200 и 250 руб.
Вот данные за 1938 г. Общее число членов ЛО ЛФ — 248. Две низшие ставки (I, II) назначили 183-м писателям, три следующие (III, IV, V) - 48, две высшие (VI, VII) - 17. Подавляющее число заявлений с просьбами о ссудах поступало от принадлежавших к двум-трем низшим категориям.
В то же время надо отметить, что относившиеся к высшим С. Маршак, К. Чуковский, Н. Тихонов, О. Форш, М. Лозинский, Ю. Герман, А. Прокофьев, М. Слонимский, Вяч. Шишков и несколько других никогда не выступали в роли просителей .
Ю. С. Воронцова в своей работе отмечает, что творческие союзы, так же как и профессиональные, становились «приводным ремнем» от партии к массам. К концу 30-х годов процесс огосударствления профессиональных и творческих организаций гуманитарной интеллигенции был завершен. Их задачи, структура и деятельность в рассматриваемый нами период строго контролировались партийно-государственными органами.
К. Вайссье в своей работе отмечает, что Созданный в 1934 году Союз советских писателей способствовал инструментализации литературы советскими властями: это было его главной целью, недвусмысленно провозглашенной на первом съезде этого Союза и повторявшейся до 1980-х годов.
Предполагалось, что Союз советских писателей создаст и воспитает “Нового человека”, который построит и воплотит коммунизм. Более того, Союз советских писателей был моделью для других творческих союзов в СССР и в странах Советского блока.
На протяжении более пятидесяти лет он отбирал, направлял и контролировал писателей; он участвовал в процессе цензуры, а также в чистках и репрессиях против диссидентов. Взамен Союз советских писателей получал очень важные материальные вознаграждения, главными бенефициарами которых были его лидеры.
Союз писателей развивался как пирамидальная структура: у него были организации в каждой советской республике (в России - только с 1958 года) и во многих городах, и они сотрудничали на всех уровнях с соответствующими структурами КПСС.
Во время застоя он также возобновил функциональные связи с армией, Министерством внутренних дел и комсомолом, с колхозами и заводами. В Союз советских писателей внедрился КГБ, что способствовало распространению страха и стерилизации официальной литературы, немногие произведения которой до сих пор читаются .
Таким образом, вышеперечисленные работы дают представление об организациях писателей до создания Союза писателей, помогают понять, как создавался Союз писателей, какого его место в системе государства, а также какую деятельность он осуществлял.

1.2. Источники, освещающие процесс создания и деятельность Союза советских писателей

В качестве источниковой базы при исследовании создания и деятельности Союза советских писателей должно проводиться комплексное изучения исторических источников.
Таким источником является вышедший 2011 году сборник документов в двух томах с комментариями к ним «Между молотом и наковальней. Союз советских писателей СССР. Документы и комментарии. Т. 1. 1925 — июнь 1941».
В первом томе сборника приведены документы, освещающие создание и деятельность ССП с 1925 по 1941 годы. В нем собраны Постановления Политбюро ЦК ВКП(б), по созданию новой организации для советских писателей, документы, отражающие проблемы деятельности РАПП, которая до 1932 годя являлась основным выразителем интересов ВКП(б) в области литературного творчества, а также другие документы (письма, служебные записки) по данной проблематике.
Освещаются также вопросы идеологического обоснования создания новой организации, а также отношение писателей к созданию ССП.
В личных письмах обнаруживается радость многих писателей в связи с ликвидацией РАПП, которая занималась склоками и учитывала только групповые интересы.
Однако в некоторых письмах проскальзывает сожаление о том, что теперь на виду будут только коммунисты, писательская деятельность которых будет очень хорошей, только в зависимости от их политической принадлежности, а творчество беспартийный писателей будет принижаться по идеологическим соображениям.
Приведены документы о недовольстве руководителей РАПП практическим разгромом данной организации. В.М. Киршон называет то, что происходит уничтожением РАПП и говорит об отсутствии равных условий у советских писателей.
Приведено большое количество документов, посвященных подготовке Первого Съезда Союза советских писателей. Она продолжалась два года. Были проработаны самые различные организационные вопросы, от создания Проекта Устава новой организации до расчета хронометража мероприятий, проводимых в рамках Съезда.
Представлены документы о путях развития новой советской литературы, о назначении труда писателей и его высоком идеологическом значении.
При анализе документов можно составить представление о том, как все это происходило, понять сущность закулисной борьбы в среде писателей в тот период времени, а также о деятельности Союза писателей после начала деятельности этой писательской организации.


 
Глава 2. Теоретически вопросы изучения Союза советских писателей в 1930гг.

2.1. Писательские организации до создания Союза советских писателей

До образования Союза советских писателей существовало несколько писательских объединений, остановимся на наиболее известных из них.
Общество крестьянских писателей за время своего существования (1921–1932) переменило ряд названий - от Всероссийского союза крестьянских писателей (ВСКП, 1921–1925), Всероссийского общества крестьянских писателей (ВОКП, 1925–1930) до Всероссийского объединения пролетарско-колхозных писателей (ВОПКП, 1931) и Российского общества пролетарско-колхозных писателей (РОПКП, 1931–1932) и выработало много основополагающих для своей работы положений.
Уже сами изменяющиеся названия этой организации ярко демонстрируют ее задачу, направленную на осуществление государственной программы «переделки деревни» (В.И. Ленин), «раскрестьянивания деревни» (Н.И. Бухарин), переведение «растущих кадров» крестьянских писателей «на рельсы пролетарской идеологии» («О политике партии в области художественной литературы») .
Помимо руководящей линии, определявшей процесс изменения организации крестьянских писателей, у него была и своя внутренняя логика. Вступавшие в начале 1920-х гг. в ВСКП начинающие крестьянские поэты и прозаики - а их было немало, - судя по их заявлениям и письмам, искренне верили в возможность «научиться творчеству», стать «настоящим писателем».
Но, как свидетельствуют документы, по мере своего взаимодействия с ВСКП/ВОКП/ВОПКП/РОПКП они все больше начинали осознавать, что этот путь требует от них отречения от самого дорогого и любимого: от родной деревни, дома, семьи, всех традиций крестьянской жизни.
Помимо официальной «чистки рядов», провозглашенной со второй половины 1920-х гг., шло и внутреннее размежевание: кто-то перестраивался, ориентируясь на «пролетарско-колхозную» линию, кто-то отходил от общества, понимая, что здесь «нет правды».
Сохранившиеся документы многое проясняют не только в истории общества крестьянских писателей, но и в истории советской литературы и, в целом, Советской России, население которой на момент революции 1917 г. на 80% было крестьянским . Разнообразная, организационная и творческая, деятельность ВОКП отразилась в многочисленных документах.
Часть их: резолюции съезда, пленумов, конференций и т. п., выступления и статьи руководителей ВОКП, а также творческие материалы — произведения начинающих крестьянских писателей и поэтов — была опубликована в текущей периодике 1920 — начала 1930-х гг.: журналах «Жернов», «Красная нива», «Крестьянка», «Крестьянский журнал», «Жизнь крестьянской молодежи», «Земля Советская» и др. Другая, существенно большая часть материалов, раскрывающих деятельность ВОКП, отложилась в архивохранилищах, прежде всего, Москвы (ОР ИМЛИ, РГАЛИ) и Санкт-Петербурга (РО ИРЛИ).
В фонде Г.Д. Деева-Хомяковского Российского государственного архива литературы и искусства хранится документ, датированный 28 октября 1924 года, - «Литературная платформа Всероссийского союза крестьянских писателей, принятая расширенным Пленумом Центрального Совета Союза».
«Серапионовы братья» - группа молодых русских писателей, образовавшаяся в 1921 году в нестабильных условиях раннего советского режима. Хотя у них не было конкретной программы, их объединяло убеждение, что произведение искусства должно опираться на свои внутренние достоинства, что все аспекты жизни и фантазии являются подходящим предметом и что эксперименты в различных стилях желательны.
Авторы были поклонниками Э.Т.А. Гофмана, немецкого рассказчика -романтика, написавшего серию экзотических сказок, предположительно которыми обменивалась группа, собравшаяся вокруг отшельника Серапиона. Следовательно, Братья приняли это имя как свидетельство их интереса к искусству, рассказывание историй.
Хотя Серапионовы братья не смогли полностью исключить социальные темы из своих произведений, они представили им новое использование запутанных сюжетов, неожиданных финалов, а также приемов тайны и саспенса. Они считали большую часть эскапистской литературы Запада, такую как романтические приключенческие рассказы Александра Дюма, Роберта Льюиса Стивенсона и Райдера Хаггарда, превосходящей по техническому мастерству традиционный русский реализм.
Серапионовы братья встретились в Доме искусств — учреждении культуры, основанном в Петрограде (ныне Санкт-Петербург) Максимом Горьким. Своему ремеслу они обучались в литературной мастерской старейшины-писателя-новатора Евгения Замятина.
В число участников, большинству из которых было около 20 лет, входи: Михаил Зощенко, Всеволод Иванов, Вениамин Каверин, Константин Федин, Лев Лунц, Николай Никитин, Николай Тихонов, Владимир Познер, Михаил Слонимский и Виктор Шкловский.
Их влияние распространялось за пределы их ядерной группы и затронуло большинство других писателей, которые оставались в стороне от политической ортодоксальности и доминировали на литературной сцене в ранний советский период.
Богатому литературному инакомыслию 1920-х годов пришел конец в 1929 году, когда партия предоставила Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП) гегемонию в письменном мире. Издательства и литературные журналы были переданы в руки самопровозглашенных рабочих-писателей, многие из которых имели небольшой опыт писательской деятельности или управления учреждениями.
У них был опыт лозунгов: «За гегемонию пролетарской литературы!» Ликвидировать отсталость!» Что означали эти императивы, было трудно понять; их последствия, в том числе, заглушение самых одарённых голосов той эпохи, вскоре стали очевидны. Компромиссы 1920-х годов были отвергнуты с той же энергией, с которой в индустриальный мир были введены пятилетки и ударники.
Литература больше не имела самостоятельной ценности; его утилитарные задачи заключались в том, чтобы отразить «неприкрашенную» реальность рабочего класса и оптимистично описать его новый мир. Литература должна была не создавать, а отвечать на «общественный запрос» (заказ). Наблюдателей, отмечавших противоречия, выгоняли из литературного мира.
Бесспорным королем РАПП был Леопольд Авербах (1905–1937), критик и главный редактор журнала «На литературной страже». Авербаха часто называют палачом советско-российской литературы. Однако главными злодеями были Сталин и ЦК, которые использовали РАПП для того, чтобы поставить литературу и другие виды искусства (за исключением, на данный момент, музыки) под партийный контроль.
Идея Авербаха о том, что в литературе первично содержание, а не форма, вряд ли была новой для русской культуры, и его стремление построить новую культуру, доступную всем социальным классам, не было уникальным. Но в сочетании с властью государства изречения РАПП становятся одиозными и разрушительными.
Пролетарии в литературе и их товарищи в других искусствах преследовали две цели: искоренить классово-чуждую культуру и создать на ее месте новые формы искусства. По крайней мере, первое было достигнуто: бывшим аристократам, несимпатичным интеллектуалам, художникам-нонконформистам и другим опасным элементам был закрыт доступ к прессе, театрам и музеям .
Нападали не только на «попутчиков» (презрительный ярлык, используемый для осуждения беспартийных писателей), таких как Михаил Булгаков и Алексей Толстой, но и на таких революционеров, как Максим Горький и Владимир Маяковский.
Культурная нетерпимость господствовала. Популярная культура подверглась нападкам: городские балладисты не могли найти издателей песенников; детективы и научно-фантастические романы были осуждены. Импорт с буржуазного Запада автоматически становился подозрительным. Были запрещены даже такие фольклорные ансамбли, как Народный хор Пятницкого и Оркестр балалаек Андреева. Кампания дошла до абсурда, когда с улиц Москвы были изгнаны танцующие медведи.
Многие писатели, входившие в РАПП, были не лишены таланта. Романисты Михаил Шолохов («Тихий Дон»), Дмитрий Фурманов («Чапаев»), Александр Фадеев («Разгром») и Юрий Либединский («Рождение героя») создали произведения, уложившиеся в каноны РАПП и до сих пор читаемые с удовольствием .
Однако эта эпоха больше запомнилась своими неуклюжими инициативами, такими как «коллективная» литература, представленная журналом ударников о поездке за границу.
Культурная революция, а не революция 1917 года, изменила лицо массовой культуры раз и навсегда. Индустриализация и коллективизация почти уничтожили народную и массовую культуру. Интеллигенция отказалась от своей независимости; крестьянство и его культура почти прекратили свое существование; городская публика преобразилась.
Централизованные институты заменили местное культурное производство. Города, поселки и деревни в центре и провинции слышали и видели примерно одно и то же, чему способствовали новые, сокращающие пространство технологии – прежде всего радио.
У советских граждан было мало неконтролируемых каналов связи, и ни один из них не мог связывать одновременно более нескольких человек; и они почти не имели контактов с творцами своей культуры.
РАПП теперь отстаивал слаборазвитый литературный стиль, получивший название «психологический реализм», и продолжал требовать, чтобы литература стала доступной для читателей из рабочего класса.
В течение следующих четырех лет РАПП использовала свои новые полномочия для продолжения кампании против любого писателя или критика, отказывавшегося следовать ее примеру. Многие из объектов РАПП, среди которых были Борис Пильняк, Евгений Замятин и Алексей Толстой, столкнулись с трудностями при публикации своих работ в этих условиях, а некоторые были уволены с работы или даже арестованы .
Самоубийство Владимира Маяковского в 1930 году отчасти было связано с преследованиями со стороны РАПП. В этот период РАПП также стало массовым движением, число его членов выросло до десяти тысяч, поскольку оно обещало стать наставниками рабочих-писателей, которые должны были создавать литературу будущего.
Хотя РАПП была самой известной пролетарской художественной группой Культурной революции, ее тактика и идеи были переняты аналогичными группами в таких областях, как музыка, архитектура и пластическое искусство. РАПП имел местные филиалы по всей России и дочерние организации в каждой союзной республике.
Важнейшими лидерами РАПП были критик Леопольд Авербах, драматург Владимир Киршон, писатели Александр Фадеев, Федор Панферов и Юрий Либиденский.
К 1931 году неспособность РАТП подготовить обещанные новые кадры писателей рабочего класса, продолжающееся преследование многих просоветских авторов и претензии на автономию от ЦК привели к тому, что РАТПП попала в немилость партийного руководства.
Постановление ЦК от апреля 1932 года «О перестройке литературно-художественных организаций» предписывало роспуск РАТП. Его окончательная замена – Союз советских писателей – был более инклюзивным и признавал свое подчинение партии. Однако без полной политизации литературы, возглавляемой РАПП, создание нового мощного Союза писателей было немыслимо.
Когда ЦК издал постановление «О перестройке литературно-художественных организаций» (23 апреля 1932 г.), которым РАПП было распущено и создан новый Союз писателей, открытый для писателей всех литературных вероисповеданий (за исключением тех, которые считались антисоветскими), радовались многие писатели.
О проблемах РАПП пишет в своем письме И.В. Сталину В.П. Ставский. Он говорит о том, что групповщина в РАППе приводит к тому, что он может получить адекватную оценку своему произведению «Разбег» и просит Сталина разобраться в сложившейся ситуации .
По мнению И.В. Сталина, уже РАПП выполнило свою задачу, подчинив литературную жизнь политическому контролю, и что заменяющий его союз будет играть еще более доминирующую роль в жизни писателей. Большинству членов РАПП было разрешено вступить в профсоюз; Авербах тоже, хотя он стал одной из первых жертв чисток 1937 года.

2.2. Причины создания ССП, Первый съезд Союза советских писателей

23 апреля 1932 года, ЦК ВКП(б) принял постановление «О перестройке литературно-художественных организаций» . Документ содержал директиву, согласно которой все писательские организации, существовавшие в первые годы Советской власти, подлежали роспуску. На их месте создавался единый Союз советских писателей.
Это означало, что литература в меньшей степени зависела от индивидуального творчества или вдохновения и в большей степени классовая позиция писателя. Теория авангарда Ленина, однако, предполагала, что культура может стимулировать социально-экономический прогресс. Таким образом, убежденные писатели-социалисты могли создавать революционные произведения, которые ускоряли литературное развитие и подталкивали общество в целом к социализму и коммунизму.
Другими словами, литература может быть ДНК, а не просто отпечатком большого пальца. Согласно старому марксистскому пониманию, писатели обязательно создавали произведения, соответствующие их времени и месту. Согласно марксизму-ленинизму, писатели несли социальную ответственность, чтобы постепенно ориентировать свое творчество на социализм и коммунизм, на последующее время и место .
Политическая функция литературы оправдывала вмешательство партии и, в конечном счете, контроль. Таким образом, общий вопрос о том, как литература служит обществу, может быть переосмыслен: как литература служит партии? Аргументация Ленина в его работе 1905 года «Партийная организация и партийная литература». Он настаивает, что литература должна стать партийной. Партийность обычно понимается как партийность мышления и требует не только философского мировоззрения, но партийного контроля над каждым аспектом литературного процесса .
В дополнение к подчинению партийному диктату это означает подчинение эстетических интересов политическим, особенно требованиям идеологии и потребностям массовой читательской аудитории. Партия стремилась служить интересам пролетариата и – учитывая печальные российские реалии – крестьян, поэтому партийная литература должна была быть лингвистически, стилистически и тематически доступной для этой публики.
Это запрещало авангардные литературные эксперименты в пользу знакомых, устоявшихся жанров, хронологическое повествование, узнаваемые герои и четкие идеологические рамки. Фольклорные элементы помогли литературе приспособиться к крестьянской и национальной аудитории, что во многих случаях привело к появлению новых областей “фолклора” .
Революционный период и 1920-е годы ознаменовались ожесточенными политическими баталиями по теоретическим вопросам, таким как, могут ли только пролетарские писатели должным образом изображать пролетариат, как изображать героизм, не прибегая к идеализму или революционному романтизму, подрывают ли сочувственные портреты классовых врагов идеологический посыл произведения, насколько авантюрны пролетарская аудитория могла бы стать такой, если бы ей предоставили новые литературные формы и соответствующее использование сатиры .
Победы в этих дебатах были в основном стратегическими, а не теоретическими, и часто менялись местами. К концу 1920-х годов личные предпочтения Сталина, сформулированные в теоретических терминах, служили руководящей эстетикой.
Резолюция от 23 апреля 1932 года возвестила о конце господства пролетарской литературы с кончиной РАППА, подготовив почву для новой официальной литературы, которая синтезировала бы русское литературное наследие и современные потребности Советского государства: социалистический реализм.
В начале 1930-х годов Сталин решил создать профсоюзы, представляющие все творческие профессии. Официальная причина, озвученная писателем Максимом Горьким, заключалась в том, чтобы обеспечить большее единство творческого видения и гармонию между творческими целями личности и общей “созидательной рабочей энергией страны” .
Однако эта идея объединения ради одной великой цели – продвижения революции – была всего лишь дымовой завесой. На самом деле эти организации были для Сталина средством достижения его политических целей. Он понял, что может легко контролировать отдельные союзы и подвергать их цензуре и заставлять их производить тот вид искусства, который он одобряет .
Деятели РАПП с удивлением узнали, что их организация, которую злые языки называли “сталинской дубинкой”, Сталину больше не нужна. Об этом говорится в Стенограмме заседания расширенного пленума оргкомитета ССП от 29 октября 1932 года. Там отмечается, что организация возникла в определенный исторический период, однако не сумела произвести поворота в литературе и повернуть писателей в сторону советской власти.
На кремлевской “кухне” уже готовилось “блюдо”, получившее известность как постановление ЦК ВКП(б) “О перестройке литературно-художественных организаций”. В ходе подготовки документ не раз переделывался на самом верху. Правку в него внес и член Политбюро ЦК, первый секретарь МК и МГК ВКП(б) Лазарь Каганович. 23 апреля 1932 года постановление было принято .
В нем говорилось, что рамки пролетарских литературно-художественных организаций стали тормозом для роста художественного творчества. Возникла “опасность превращения этих организаций из средства наибольшей мобилизации советских писателей и художников вокруг задач социалистического строительства в средство культивирования кружковой замкнутости, отрыва от политических задач современности и от значительных групп писателей и художников, сочувствующих социалистическому строительству” .
ЦК ВКП(б), признав необходимым ликвидировать организации Пролеткульта, постановил “объединить всех писателей, поддерживающих платформу Советской власти и стремящихся участвовать в социалистическом строительстве, в единый союз советских писателей с коммунистической фракцией в нем”.
И “провести аналогичное изменения по линии других видов искусства (объединение музыкантов, композиторов, художников, архитекторов и т.п. организаций)”. И хотя документ вызвал радость далеко не у всех литераторов, многие из них с одобрением восприняли идею создания единого союза писателей .
Изменение это, что явствует из прилагаемого протокола, имеет целью полную ликвидацию бывшего руководства РАПП и писателей и критиков, разделявших его позиции.
Не только сняты редактора Авербах, Фадеев, Селивановский, Киршон, но и редколлегии составлены таким образом, что только т.т. Фадеев и Афиногенов введены в редакции, где кроме них по 8 - 10 человек, тов. Авербах оставлен членом редколлегии “Литературного наследства”, а остальные товарищи - Макарьев, Караваева, Ермилов, Сутырин, Буачидзе, Шушканов, Либединский, Горбунов, Серебрянский, Иллеш, Селивановский, Трощенко, Гидаш, Лузгин, Ясенский, Микитенко, Киршон и др. выведены отовсюду и не входят по этому постановлению ни в одну редакцию .
Киршон В.М. ознакомившись с постановлением, сразу понял, что таким массовым устранением отовсюду группы коммунистов-писателей, в течение нескольких лет отстаивавших, хотя и с ошибками, линию партии на литературном фронте, нельзя добиться консолидации коммунистов в едином союзе. Это не консолидация, а ликвидация... Тов. Сталин говорил о необходимости поставить нас в “равные условия”. Но при таком положении могут получиться не “равные условия”, а разгром. Постановление Оргкомитета не оставляет нам ни одного журнала .
Киршон отмечал, что ответственными редакторами Оргкомитета утверждены товарищи из философского руководства, ожесточенно боровшиеся против нас и поддерживающие группу Панферова... Я не считал, что так дискредитировали себя перед партией писатели-коммунисты, что им нельзя доверить редактирования ни одного литературного журнала, и нужно приглашать товарищей с другого участка идеологического фронта - философов для руководства литературой.
По его мнению, намеченные товарищи, не ведшие никакой литературной работы и незнакомые с ее практикой, будут руководить журналами хуже в новых и сложных условиях, чем писатели-коммунисты” .
Особенно возмутило Киршона то, что он не смог “высказать своих соображений” на заседании коммунистической фракции Оргкомитета: “Решение принималось следующим образом: бюро фракции (т.т. Гронский, Кирпотин и Панферов) приняло все эти решения без какого бы то ни было обсуждения с коммунистами-писателями, хотя бы с членами Оргкомитета, а затем и вынесло на Президиум с беспартийными писателями, где и утверждено”. Завершая письмо, Киршон просил: “Мы хотим активно и энергично бороться за реализацию решения ЦК .
Мы хотим давать большевистские произведения. Мы просим дать нам возможность вести работу на литературном фронте, исправлять допущенные нами ошибки, перестроиться в новых условиях. В частности, мы просим ЦК оставить нам журнал “На литературном посту”.
Под руководством партии мы создали в 1926 году этот журнал, который 6 лет в основном правильно боролся за линию партии”. Сталинский Секретариат ЦК ВКП(б) и на этот раз неприятно удивил рапповцев .
Постановление от 22 июня “О литературных журналах” предписывало “объединить журналы “На литературном посту”, “За марксистско-ленинское искусствознание” и “Пролетарская литература” в один ежемесячный журнал”.
Членами его редколлегии назначили “т.т. Динамова, Юдина, Киршона, Бела Иллеша, Зелинского К., Гронского, Серафимовича, Сутырина и Кирпотина”. Фадеев стал членом редколлегии журнала “Красная новь” .
На долю Авербаха выпало очередное ответственное поручение. В 1933 году он стал участником знаменитой экскурсии писателей на Беломорканал (в 1931-м канал был передан в ведение ОГПУ и и.о. его руководителя Ягоды).
Попутчиками оказались Алексей Толстой, Всеволод Иванов, Леонид Леонов, Михаил Зощенко, Лев Никулин, Борис Пильняк, Валентин Катаев, Виктор Шкловский, Мариэтта Шагинян, Вера Инбер, Ильф и Петров и др. Затем писатели создали коллективный труд - “Беломоро-Балтийский канал имени Сталина”. Авербаху, написавшему всего несколько страниц, выпала сомнительная честь редактировать издание.
Его фамилия как соредактора фигурирует на титульном листе книги вместе с фамилиями Горького и Семена Фирина - начальника Беломоро-Балтийского исправительно-трудового лагеря.
Подготовка I Всесоюзного съезда советских писателей растянулась на два с лишним года. Писатели продолжали выяснять отношения и жаловаться Сталину на Горького и друг на друга. Так, Федор Панферов сообщил “лучшему другу советских писателей”: “Авербах руками Горького хочет переломить мне хребет”. “Правда” опубликовала статью Горького “О языке” (18.03.1934).
В этот период времени был разработан Проект Устава Союза советских писателей СССР. В нем говорится об особенностях Союза писателей как организации и о возложенных на него задачах.
Первый съезд Союза советских писателей, начавший работу 17 августа 1934 года, стал крупным событием в жизни страны.
Горький приветствовал делегатов (377 - с решающим голосом, 220 - с совещательным): “С гордостью и радостью открываю первый в истории мира съезд литераторов Союза Советских Социалистических республик, обнимающих в своих границах 170 миллионов человек (бурные, продолжительные аплодисменты)” .
Гостями съезда были Луи Арагон, Андрэ Мальро, Фридрих Вольф, Якуб Кадри и другие зарубежные писатели. Чтобы обсудить все вопросы, потребовалось 26 заседаний .
Начало 1930-х годов было тяжелыми годами для советской экономики, но бюджет Первого конгресса составлял 1,2 миллиона рублей – что эквивалентно годовой зарплате 754 заводских рабочих - и в нем приняли участие 591 делегат из 52 стран. Правительство взяло на себя все расходы делегатов и обеспечило полную программу экскурсий. Местом проведения был Колонный зал Дома союзов, украшенный портретами известных русских писателей и поэтов.
Среди участников съезда были Борис Пастернак, выдающийся советский поэт того времени, “Красный граф” Алексей Толстой, дворянин, приспособившийся к требованиям советской власти, будущий нобелевский лауреат Михаил Шолохов и ведущий детский писатель Корней Чуковский.
Максим Горький выступил с программной лекцией в завершение мероприятия 1 сентября. Он говорил об образовании, об объединении писателей из разных республик СССР и изложил свое видение развития советской литературы. Горький возложил большую ответственность на советских писателей, назвав их “великим настоящим и будущим Страны Советов”.
Горький также уделял большое внимание политике. Он критиковал буржуазную жизнь, нападал на фашизм, цитировал Сталина и обращался непосредственно к нему, закончив свою речь прославлением лидера. Его слова вызвали неоднозначную реакцию: некоторые писатели согласились, в то время как другие критиковали его за подыгрывание правительству.
Речь Николая Бухарина также вызвала ажиотаж. Бухарин, главный редактор популярной газеты "Известия", был старым большевиком, которого Сталин выгнал из Политбюро несколькими годами ранее. Он в течение трех часов говорил о советской поэзии, ссылаясь на запретных поэтов Серебряного века, таких как Николай Гумилев, казненный в 1921 году, Александр Блок и Андрей Белый. Учитывая, что съезд был призван продвигать ортодоксальную литературу, эта речь была не очень удачной и, вероятно, ускорила его падение. Бухарин был казнен несколькими годами позже .
Андрей Жданов, правая рука Сталина, пытался убедить лидера, что всем, включая скептиков, “конгресс очень понравился”, но беглый просмотр переписки писателей, которую НКВД перехватило в рамках своей широкой шпионской программы, показал Сталину, что это не так.
Секретарь тогдашнего Союза писателей Александр Щербаков писал: “Я мог выдержать это всего полчаса. Мне стало плохо, и я уехал”. Писатель Михаил Пришвин отметил, что выступления были “невыносимо скучными”, в то время как Исаак Бабель считал, что это был “реквием по литературе”. Борис Пастернак сказал, что он разочарован тем, что так много времени уделяется политике, а не решению литературных проблем, но он все равно нашел некоторые споры интересными.
В ходе скандала, который был полностью замят, НКВД обнаружил листовку, написанную группой анонимных русских писателей. Адресованный иностранным гостям, он обрисовал “высшую ложь”, которой были как конгресс, так и Советский Союз, и посетовал на тот факт, что в стране почти два десятилетия полностью отсутствовала свобода слова. “Сеть информаторов в СССР настолько обширна, что даже дома мы часто избегаем высказывать то, что у нас на уме”.
Для такого масштабного мероприятия съезд вызвал лишь незначительный резонанс в обществе. Несколько газет опубликовали стенограммы выступлений, но не добавили никакого анализа. Многие писатели покинули Москву после этого мероприятия, отправившись в отпуск или предположительно для того, чтобы начать работу над новыми проектами.
Отсутствие дискуссий и литературных новостей побудило Жданова пожаловаться, что, похоже, участники приняли обет молчания, и партия даже опубликовала постановление о том, что мероприятие должно больше освещаться в прессе. Оглядываясь назад, кажется вероятным, что многие писатели просто не хотели лгать о своем истинном мнении о конгрессе или подвергать себя большому риску, критикуя мероприятие, одобренное правительством.
Конгресс не был исключительно негативным. Он дал молодым иностранным писателям возможность посетить Советский Союз и познакомил с писателями из советских республик. Многие такие авторы были впервые переведены на русский язык и обрели новую читательскую аудиторию. Заметного успеха на съезде добился дагестанский поэт Сулейман Стальский, которого Горький представил как “Гомера 20 века”.
Конгресс ознаменовал поворотный момент в русской литературе. На нем были сформулированы принципы нового стиля в литературе - социалистического реализма. Социалистический реализм - это стиль реалистического искусства, который был разработан в Советском Союзе и реализован в изобразительном искусстве, литературе, музыке и даже архитектуре. В отличие от соцреализма, который имеет дело с общественно значимыми темами, социалистический реализм направлен на прославление борьбы людей за права и свободы и изображение построения нового коммунистического мира .
Первоначально съезд должен был проводиться каждые три года, но его много раз откладывали. Фактически, следующее мероприятие состоялось в 1954 году, после смерти Сталина. Это не было совпадением: Сталину хватило одного съезда, чтобы добиться своей цели - поставить писателей на колени.
Треть первоначальных делегатов умерла за 20 лет между первым и вторым съездами. Некоторые умерли естественной смертью, другие были убиты во время войны. Однако подавляющее большинство были казнены или умерли в тюрьмах или трудовых лагерях.
Съезд установил, что основной моделью союза писателей является организация, сочетающая жесткую иерархию с дискуссиями и предполагаемыми эгалитарными принципами и целями.
Семнадцатый съезд партии, проходивший с 26 января по 10 февраля 1934 года, был провозглашен “Съездом победителей”, поскольку он ознаменовал победу социализма. Он продолжался почти столько же времени, сколько и Съезд советских писателей, и поразил общественность своими образцовыми речами и поздравлениями.
Выступил Федор Панферов, один из членов оргкомитета на Семнадцатом съезде партии, чтобы призвать к большему количеству сельской литературы.
Писатели встретились в период затишья между Семнадцатым съездом партии и убийством Сергея Кирова в декабре. Во время этого затишья партийный съезд задал тон. Как и на партийном Съезд, на Съезде советских писателей присутствовали видные представители партии, международные деятели и советские герои.
Массовое освещение съезда партии и опыта участников этого и других съездов это означало, что каждый делегат, приглашенный спикер, гость и наблюдатель знали, как вести себя на Съезде.
Их участие определялось строгими общими и дискурсивными параметрами. Их речь – как на трибуне, так и в проходах – была хорошо отрепетирована, охватывала знакомые темы и вызывала знакомые фразы. Якобы спонтанные действия были, во всяком случае, более предсказуемыми, чем речи, зачитанные по тщательно подготовленным заметкам.
Бурные аплодисменты последовали за ожидаемыми репликами. Раздались радостные возгласы в адрес Сталина, Горького и Советского Союза, способного создать такой союз писателей. Продолжительность Съезда способствовала его яркости. Разнообразие голосов охватывало весь спектр - от классических литературных аллюзий до высокого идеологического педантизма .
Однако в рамках запланированной спонтанности главные сюрпризы Конгресса были сделаны запланированными докладчиками, а не экспромтом из зала.
Конгресс был организован таким образом, чтобы охватить основные проблемы советской литературы, представляя каждую тему официальным докладом (или докладами), за которым следовала серия выступлений.
Таким образом, были затронуты следующие темы по порядку: состояние советской литературы в целом (включая, в частности, национальную литературу и детскую литературу), международная литература, драматургия, поэзия, молодые писатели и состав нового союза писателей .
Этим темам было посвящено несколько сессий – всего двадцать шесть, которые продолжались пятнадцать дней. В дополнение к этим встречам, совместное питание, проживание и экскурсии по таким достопримечательностям, как строительство метро и аэропорта, помогали писателям быть занятыми и привлекали внимание общественности.
Если исключить партийных ораторов – Жданова, Карла Радека и Николая Бухарина, – выступления на съезде были довольно равномерно распределены между московскими писателями и писателями из-за пределов столицы. Конечно, вряд ли было случайным совпадением, что партийные голоса исходили из центра власти, но общий баланс важен.
Общий набор голосов в ходе дискуссий на Конгрессе должен был отражать масштаб советской литературы в целом.
Двухнедельная продолжительность Конгресса также позволила ему изложить официальную позицию по многочисленные темы, в то же время проецируя очевидную возможность значимого несогласия.
Часто цитируемые и еще чаще осуждаемые речи Юрия Олеши и Исаака Бабеля придавали Конгрессу значимость как месту для дебатов, в то время как масштабность того, что оставалось невысказанным, настолько сильно ограничивала диапазон этих дебатов, что делала их по сути бессмысленными.
Таким образом, он прояснил официальную политику в отношении советской литературы и определил позиции, отклоняющиеся от курса всего на один или два градуса, как опасные. Форма Конгресса не только допускала разные роли, но и его продолжительность гарантировала, что каждая из этих ролей будет иметь свое значение.
Почти 250 различных ораторов представляли себя, свои делегации, национальности, страны, жанры, читателей, работников и партию. Съезд единогласно одобрил устав и органы союза, принял резолюции с похвалой в адрес различных ораторов, направил приветствия Сталину и комиссару обороны Клименту Ворошилову и призвал к освобождению лидера немецких коммунистов Эрнста Тельмана .
Все это происходило на центральной сцене с делегатами, ответственными, по крайней мере в принципе, за голосование за или против любого данного оратора или резолюции.
Форма конгресса создала избыток информации и активности, сравнимой с результатами работы любой ударной бригады.
На протяжении всего Конгресса одновременно действовали три способа выступления. Конгресс в целом и в каждый момент был актом коммуникации, ритуалом и провозглашением. Как средство коммуникации, оно представляло новую и полученную информацию о писателях, литературах, советской идентичности, а также о форме и функциях нового союза.
Возможно, это общение было менее важным, чем другие способы представления, но оно не было неважным. Отдельные фрагменты информации имели значение для разных ораторов или секторов аудитории, хотя часто и не для всей аудитории. Ритуал - это форма представления с преимущественно замкнутой аудиторией, которая служит объединению сообщества и утверждению культурных ценностей. Конгресс создал Союз писателей посредством ритуализованного выступления докладчиков и делегатов .
Все эти методы являются дидактическими, но они по-разному соотносятся со смыслом высказываний и воздействуют на разную аудиторию. Ритуальный аспект Конгресса предполагал создание замкнутой и авторитетной аудитории, в то время как коммуникативный аспект был нацелен на широкую внешнюю аудиторию. Выступления перепечатывались и публиковались в средствах массовой информации.
Ораторы излагали свои идеи, адресованные высшим эшелонам иерархии (оргкомитету, партии и лично Сталину), своим нынешним коллегам, читателям, всему миру (в том виде, в каком он представлен). делегатами из других стран), а иногда и с конкретными лицами.
В своих выступлениях они демонстрировали предполагаемую аудиторию, которая слишком часто незаметно исключала национальных писателей и читателей, якобы представленных на Конгрессе. Дружеское “мы”, которым ораторы обозначали свою аудиторию, часто ассоциировалось с русским коллективом, как это было во вступительной речи Горького.
Предполагалось, что участники мероприятия были русскими. Национальные выступления были адресованы более сложной аудитории, поскольку коллектив был фрагментирован. В большинстве национальных выступлений прямо говорилось о несколько равнодушная российская аудитория, многонациональная советская аудитория, сочувствующая их целям, но незнакомая с их национальной спецификой, и национальная аудитория, жаждущая увидеть себя представленной на всесоюзной сцене.
Первое требовало убеждения, второе - информации, а третье создавало чувство ответственности и ожидания.
Проблемы иногда возникали из-за сообщений, предназначенных для разных аудиторий. Национальные писатели были особенно подвержены этому, поскольку по какой-то причине они отказывались признавать, что русские писатели выступали перед российской аудиторией, а не перед советской, в которую они были должным образом включены.
Этот конфликт, конечно, значительно предшествовал Конгрессу. Между национальными докладами в первый полный день Конгресса гость передал Конгрессу приветствия от Лапландские оленеводы на Кольском полуострове. Он похвалил русских писателей за то, что они взялись за Лапландию в качестве субъекта, но предупредил: “Писали за последнее время много о Сааме, об их хозяйстве и быте. [...] Очень хорошо, что пишут, но нехорошо то, что пишут очень поверхностно, из-за чего иногда получается нелепость.” [Писатели в последнее время много пишут о лопарях и их натуральном образе жизни. Хорошо, что они пишут, но не настолько хорошо, что они пишут очень поверхностно, иногда с абсурдными результатами .]
Эти результаты слишком часто были испорчены устаревшими стереотипами. Докладчик Герасимов привел недавний пример исследователя по имени Лебедев, который описал свой первый день в лагере лапландцев: “Я увидел, что с лопарями нужно говорить очень медленно, они живут с оленями и собаками и совсем иначе движутся и говорят, чем мы, живущие в городе.” [Здесь я узнал, что с лопарями нужно говорить очень медленно, они живут с северными оленями и собаками и двигаются и говорят совершенно иначе, чем мы, живущие в городе.] Упрекнул Герасимова: “Не так нужно писать, т. Лебедев!” .
Он пришел к выводу, что Лебедев допустил ошибку, рассматривая лопарей как отсталую часть советского прогресса, а не как самостоятельную прогрессивную силу. Хотя это сообщение было сочтено обычным по мнению российской аудитории, лопари обоснованно возмутились его подтекстом.
Даже те, кто поддерживает национальных писателей, могут попасть в ловушку, считая их в чем-то отстающими от российского стандарта. На следующий день иранский поэт-революционер Лахути выступил с докладом о таджикской литературе. Хотя он разделял точку зрения Герасимова о том, что литература о национальностях должна показывать замечательный прогресс советизации, его изображение таджикской жизни перекликалось с портретом лопарей Лебедева.
В Таджикистане, по сообщению Лахути, люди, которые привыкли к медленному движению, медленному вождю, медленному думанию, теперь не могут не быть захвачены общим могучим потоком строительства; они быстрее зажили, быстрее задвигались, быстрее стали ориентироваться.” Люди, которые привыкли медленно ходить, медленно говорить, медленно думать, теперь не могут не быть захвачены мощным строительным потоком; они стали жить быстрее, двигаться быстрее и быстрее ориентироваться.
Чем быстрее кто-то говорил, тем более современным и советским он был. Поскольку национальные делегаты, по понятным причинам, испытывали больше трудностей с выступлениями на конгрессе, часто используя медленный русский язык с сильным акцентом, Лахути особенно болезненно воспринимал разделение на медленно говорящих и, следовательно, медленно мыслящих граждан. Лахути жил в Москве, начиная с 1922 года, она представляла собой крупнейшую мировую литературную столицу .
Съезд 1934 года утвердил устав союза писателей, устанавливающий социалистический реализм в качестве официальной доктрины социалистический реализм.
Являясь основным методом советской художественной литературы и литературной критики, требует от художника правдивого, исторически-конкретного изображения действительности в ее революционном развитии. При этом правдивость и историческая конкретность художественного изображения действительности должны сочетаться с задачей идейной переделки и воспитания трудящихся в духе социализма.
Социалистический реализм, основной метод советской литературы и литературной критики, требует от писателя правдивого, исторически конкретного изображения действительности в ее революционном развитии. В то же время правдивость и историческая конкретность художественного изображения действительности должны совпадать с задачей идеологическая трансформация и воспитание трудящихся в духе социализма .
Этот плотный идеологический кластер сочетает в себе несколько существенных элементов социалистического реализма – правдивость, конкретность, реальность, революционное развитие, художественное изображение, идеологическую трансформацию, образование, рабочих и дух социализма – без четкого выражения взаимосвязей между ними.
Мы можем условно разделить их на методологический подход (правдивость, конкретность, художественное изображение), предмет (реальность в ее революционном проявлении развитие) и желаемый эффект (идеологическая трансформация, образование рабочих, дух социализма), но эти категории могут быть переназначены без потери смысла .
Это сочетание идеологически детерминированной и исторически недоопределенной терминологии со слабыми связями. Социалистический реализм породил поток литературных произведений. Действительно, насыщение было одной из его главных целей. Для достижения дидактических целей основными жанрами были “газетная” поэзия и проза, детская литература, драма и строительный роман.
Последний, возможно, был самой продвинутой формой социалистического реализма и, безусловно, наиболее широко цитировался при определении социалистического реализма, но более доступные способы сыграли важную роль в создании и обучении авторов романа. читательская аудитория.
Короткие рассказы и злободневные стихи, подходящие для газет и чтения по радио, формировали общественные ожидания в отношении литературы в целом, насыщали общественный дискурс общепринятыми образцами советской власти, служили образцами для тех, кто надеялся когда-нибудь стать писателями, и укрепляли имидж Советского Союза как сада передовой культуры.
Детская литература слишком часто была откровенно дидактической, выходящей за рамки того, что могла бы вынести ее читательская аудитория, но, будучи должным образом сбалансированной, она помогала юным читателям приобщиться к советскому дискурсу и формировала ожидания в отношении жизни и литературы .
В советском романе присутствовали особые принципы построения.
Этот сюжет воспроизводит в жизни положительного героя “этапы исторического прогресса, описанные в марксистско-ленинской теории”, как диалектическое продвижение от спонтанности к сознательности.35
Канон соцреализма вобрал в себя те произведения, которые были способны адаптироваться к этой притче, сделав их постфактум социалистическими. Социалистический реализм - это символическая система, язык, который создает бесконечные вариации основного сюжета. Они дают ритуализованные “наглядные уроки” о том, как индивид может стать дисциплинированным и занять свое место в обществе, которое прошло тот же путь от спонтанности к сознательности .
Рассматривая использование термина в газетах, можно определить социалистический реализм в рамках авторитетного дискурса государства. Как таковой, его значение контекстуально, возникает по отношению к другим элементам монологического политического дискурса. Писатели обсуждали с властями его эстетические качества, но они были второстепенными по сравнению с его основной функцией: “представление всего советского проекта в эпоху бедствий”.
Цель социалистического реализма, состоит в том, чтобы подавить боль государственного террора: “Дискурс и литература, которые он породил, были сформированы необходимостью смотреть на советский мир иначе, чем через призму катастроф той жестокой эпохи”.


2.3. Деятельность Союза писателей

Деятельность писателей должна была органично вписаться в реализацию лозунга второй пятилетки «Кадры решают все!», в процесс воспитания нового поколения советских людей после решений ЦК партии о реорганизации школы.
Социалистический реализм следует великой традиции русского реализма 19 века в том, что он претендует на роль верного и объективного зеркала жизни. Однако он отличается от более раннего реализма в нескольких важных отношениях. Реализм Льва Толстого и Антона Чехова неизбежно передавал критическую картину общества, которое он изображал (отсюда термин "критический реализм") .
Основная тема социалистического реализма - построение социализма и бесклассового общества. Изображая эту борьбу, писатель мог признать несовершенства, но от него ожидали позитивного и оптимистичного взгляда на социалистическое общество и учета его большей исторической значимости.
Обязательным условием социалистического реализма является положительный герой, который упорствует, несмотря ни на что. Таким образом, социалистический реализм восходит к романтизму в том смысле, что он поощряет определенное возвышение и идеализацию героев и событий для формирования сознания масс.
Сотни положительных героев — обычно инженеров, изобретателей или ученых, — созданных в соответствии с этой спецификацией, были поразительно похожи из-за отсутствия правдоподобия. Редко, когда глубоко прочувствованный опыт писателя совпадал с официальной доктриной, произведения пользовались успехом, как в случае с советской классикой «Как закалялась сталь», написанной Николаем Островским, инвалидом, который умер в 32 года.
Его герой Павел Корчагин, раненный во время Октябрьской революции, преодолевает проблемы со здоровьем, чтобы стать писателем, вдохновляющим работников Реконструкции. Страстная искренность молодого романиста и автобиографическая вовлеченность придают Павлу Корчагину пронзительную убежденность, которой не хватает большинству героев социалистического реализма.
В сфере их компетенции должна была оказаться и работа по «борьбе с преступностью среди несовершеннолетних», закон о которой был принят 7 апреля 1935 года, и ликвидация беспризорности и безнадзорности, о чем говорилось в постановлении партии и правительства 31 мая 1935 года .
На политическом сознании писателей сказались и репрессии после убийства С.М. Кирова в декабре 1934 года, и начало стахановского движения в августе 1935, и московские процессы.
Процессы проходили на фоне подготовки и принятия Конституции СССР в декабре 1936 года, в которой присутствовали все формальные признаки демократического государства.
Идеологическая борьба с фашизмом, попытки СССР создать систему коллективной безопасности, поддержка Народных фронтов на Западе, война в Испании создавали определенный настрой: у страны Советов есть враги, но вместе с прогрессивными и коммунистическими силами на Западе «мы» их победим. СССР уже вошел в мировое сообщество, вступил в Лигу Наций.
Руководители государства настраивали писателей на серьезную работу. «Со стороны пропагандистской вопросы развития детской литературы получили большое значение, и детская литература завоевала известное место, — заявил ответственный секретарь правления ССП А.С. Щербаков на организационном совещании детских писателей 26 октября 1934 года.
— О ней говорят, ей была предоставлена трибуна на съезде писателей, руководители нашей партии к вопросам детской литературы относятся чрезвычайно серьезно, детская литература имеет поддержку со стороны Алексея Максимовича. Теперь следует поставить вопрос, как реализовать такое внимание…» .
Совещание выявило отсутствие в рядах писателей здоровой творческой обстановки, конфликты с редакторами Детиздата. После вступления СССР в Лигу Наций и съезда писателей среди «инженеров человеческих душ» царила растерянность: что писать?
«Какова доза политики? — интересовался Кассиль. — Одно время книга была перенасыщена политикой, а теперь говорят, — нужна развлекательная, веселая книга». Г.Е. Замчалов перевел вопрос в научную плоскость: «что может считаться детской книжкой». Писатели нуждались в помощи.
Щербаков с пониманием отнесся к нуждам подчиненных. Было решено подключить их к обсуждению плана Детиздата. Писатели одобрили предложение провести Всесоюзное совещание, обсудить организационные и творческие вопросы. В состав временного бюро секции детских писателей при ССП избрали Кассиля, А.Л. Барто, В.М. Кожевникова, а С.П. Злобина утвердили ответственным секретарем.
Становление новой писательской структуры проходило долго и болезненно. На начало 1936 года в секции состояло 39 писателей: 11 поэтов и 28 прозаиков.
В течение года и двух месяцев бюро наладило контакты с секциями детской литературы Ленинграда, Украины, Западной Сибири, Азово-Черноморского края, организовало творческие встречи с читателями.
В Ленинграде под руководством Маршака заработал детский литературный университет. Учились и московские писатели: вместе с работниками Детиздата штудировали иностранные языки, философию .
Руководителей секции беспокоил вопрос о пополнении рядов. В 1935 году появились только два новых члена — С.В. Михалков и Е.А. Благинина. Рост секции находился в прямой зависимости от материального благосостояния писателей.
«Житков в течение полутора лет не имеет вообще никакой площади, — утверждалось в отчете секции, — Кассиль с женой и годовалым ребенком живет в одной комнате. Гайдар с семьей из 5 человек живет тоже в одной комнате» . ЦК ВЛКСМ и лично первый секретарь А.В. Косарев обещали помочь.
По-прежнему остро стоял вопрос о взаимоотношениях писателей и Детиздата. Конфликты были обусловлены линией руководства на экономию финансовых средств, действиями цензоров. Но Злобин видел источник зла только в редакторах и предпринял жесткие меры.
4 июня 1935 он вызвал писателей С.Т. Григорьева, А.Ф. Насимовича и запротоколировал, что зав. сектором Детиздата Магидович в официальном разговоре назвал Григорьева «несоветским человеком», а Насимовича — «кулацким писателем» .
Дело принимало драматический оборот: «крысиные бега» чиновников в атмосфере террора могли привести к жертвам. Осенью 1935 года Злобин жаловался Щербакову на бюрократическое отношение чиновников издательства к писателям, недоплату обусловленных сумм, которые, утверждал он, вынудили уйти из детской литературы Григорьева.
Документ “О положении в Союзе советских писателей” Секретарям ЦК ВКП(б) - т.т. СТАЛИНУ, КАГАНОВИЧУ, АНДРЕЕВУ, ЖДАНОВУ, ЕЖОВУ Нынешнее состояние Союза советских писателей вызывает крайнюю тревогу. Творческое объединение литераторов, призванное политически и организационно сплотить писательскую массу и бороться за высокое идейное и художественное качество советской литературы, стараниями его теперешних руководителей все более и более превращается в своеобразное бюрократическое ведомство по делам литературы.
Постановление ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 года в течение последних двух лет руководством Союза фактически игнорируется. Союз не ведет сколь-либо серьезной работы с писателями. В центре его внимания находится не писатель и его деятельность, а преимущественно лишь различные хозяйственные дела и окололитературные дрязги. Союз превратился в какую-то огромную канцелярию, в недрах которой идут нескончаемые заседания.
Литераторам, которые не хотят отрываться от Союза, вследствие непрекращающейся заседательской суетни, собственно говоря, некогда писать. Дело, например, дошло до того, что на одном из заседаний секретариата тов. Ставский предложил дать писателю Вишневскому творческий отпуск. Вишневский, как известно, не работает в каком-либо учреждении и, следовательно, “творческий отпуск” означает для него отпуск от бесконечных заседаний в Союзе.
В результате подобной организации дел в Союзе перед настоящими писателями стоит дилемма: или они должны “работать” в Союзе, т.е. заседать, или писать... Партийная организация не сплочена, в ней - непрекращающиеся склоки и грызня. Не пытаясь или не умея найти правильный подход к беспартийным писателям, отдельные писатели-коммунисты, по существу воскрешая рапповщину, пытаются стать на путь огульного охаивания беспартийных...
Зав. Отделом печати и издательства ЦК ВКП(б) А. НИКИТИН 28/II - 1938 г. .
Таким образом, деятельность ССП имела большое количество проблем и подводных камней. Решались проблемы медленно и сложно.


 
Заключение

По итогам выполненной работы можно сделать следующие выводы. Создание Союза писателей в этот период времени является логическим продолжением политики И.В. Сталина.
Стабилизация внутриполитической ситуации привела к необходимости переосмысления роли и места писателей в структуре строительства нового общества.
Существовавшие до этого писательские организации допускали известную свободу выражения слова, что не очень нравилось И.В. Сталину, а также в своей деятельности выносили свои склоки из кулуаров на страницы печатных изданий, что с точки зрения этики было очень некрасиво.
Сталин объяснял это следующим образом. За постреволюционные годы в стране выросло поколение новых талантливых писателей, которые могли послужить своей литературной деятельностью дальнейшему становлению молодого Советского государства. И им надо в этом помочь, направляя их действия в нужном направлении. Этим и будут заниматься руководители страны.
Эти и другие причины привели И.В. Сталина к мысли о создании единственного в стране Союза советских писателей. Сталин отмечал высокую роль писателей как «архитекторов человеческих душ». Именно работой над созданием «нового» человека и должны были заниматься советские писатели, помогая своим литературным трудом приближать светлое будущее.
Для этого вождю потребовалось убрать с исторической арены РАПП, причем руками самих рапповцев. Им не удалось выполнить возложенную на них задачу по воспитанию писателей для нового общества, они занимались склоками и разборками между собой, а также поливая грязью представителей других писательских объединений, что на данном этапе развития страны не представляло для И.В. Сталина практического интереса. И это ему блестяще удалось.
В Москву из Италии М. Горький приехал 19 мая 1933 года. Вернулся, как говорится, окончательно и бесповоротно. Убедившись в беспомощности Оргкомитета по созданию Союза писателей, вынужден был взять на себя функции его реального председателя: почетным, то есть свадебным генералом оставаться не захотел.
Главная цель, которую он ставил перед собой, – создание творческого объединения писателей-профессионалов на демократической, выборной основе. Предстояло преодолеть еще имевшую место групповщину, недоверчивое отношение к творчеству представителей интеллигенции, уничижительно именуемых «попутчиками». Не в последнюю очередь надеялся Горький и на то, что партийное руководство станет более лояльно относиться к творчеству интеллигенции.
Однако с самого начала и до конца съезда в течение 16 дней (с 17 августа по 1 сентября 1934 года) на всех 26 заседаниях отчетливо чувствовалась идеологическая заданность этого ставшего сугубо официальным мероприятия, сценарий которого был тщательно проработан в кабинетах власти.
Одной из основных задач, которые ставились перед советскими писателями, является задача создания качественной детской литературы, которая будет способствовать воспитанию нового человека, начиная с детского возраста.
Два года шла подготовка к I Съезду Cоветских писателей, который прошел в жесткой идеологической борьбе, хотя по оформлению мероприятия вопросов не было, на организацию и проведение были затрачены серьезные средства, приглашены иностранные делегаты.
Союз поддерживал политику Коммунистической партии и был защитником и интерпретатором единого советского литературного метода, социалистического реализма. Помимо установления гонораров, привилегий и других льгот для писателей, он содержал институты для подготовки молодых писателей, предоставлял дома отдыха и курорты для своих членов и выступал в качестве связующего звена между партией и ее собственными рядами. Он также имел право делать выговор и даже наказывать писателей, которые не следовали его художественным мандатам.
Союз провел свой Первый Всесоюзный съезд в 1934 году и после этого собирался с нерегулярными интервалами. Он управлял издательством, а также несколькими периодическими изданиями, в том числе «Новым миром», ведущим литературным журналом СССР.
Основной союз фактически включал в себя несколько местных союзов, в том числе по одному от каждой из составляющих республик Советского Союза.
Первый Всесоюзный съезд советских писателей положил начало советской литературе и стал торжеством ее могущества. Хотя он закрыл многие двери, а созданный им союз писателей закрыл еще больше, Съезд представил многогранную литературную культуру, которая не всегда соответствовала его идеологическим и дискурсивным ограничениям.