задержание в уголовном судопроизводстве

Введение
Актуальность темы работы обусловлена тем, что современные механизмы досудебного производства по уголовному делу уже невозможно представить без предусмотренной гл. 12 УПК РФпроцедуры задержания подозреваемого в совершении преступления. Вопросы теории, нормативного регулирования и практики задержания подозреваемого традиционно привлекали внимание отечественных ученых и порождали многочисленные дискуссии. В частности, вплоть до настоящего времени в национальной уголовно-процессуальной доктрине так и не сложилась единая позиция относительно сущности этого правового механизма, что, несомненно, затрудняет дальнейшие научные изыскания в этой области, осложняет развитие законодательства и негативно сказывается на правоприменительной практике.
Объектом данной работы являются общественные отношения возникающие в связи с задержанием в уголовном судопроизводстве.
Предметом работы являются нормы действующего законодательства, регламентирующие задержание в уголовном судопроизводстве, практика их применения, а так же научная и учебная литература по теме работы.
Целью настоящей работы является изучение задержания в уголовном судопроизводстве.
Задачами работы ставится:
• рассмотреть сущность задержания подозреваемого;
• проанализировать составляющее задержания в уголовном судопроизводстве;
• определить цель и основания задержания в уголовном судопроизводстве;
• исследовать оформление задержания в уголовном судопроизводстве.
Работа состоит из введения, двух разделов, заключения и библиографического списка.
1. Понятие и характеристика задержания в уголовном судопроизводстве
1.1. Сущность задержания подозреваемого
Анализ многочисленных точек зрения позволяет выделить два основных подхода к сущности задержания подозреваемого. Представители первого из них относят задержание к мерам уголовно-процессуального принуждения, полагая, что оно заключается в кратковременном лишении лица, подозреваемого в совершении преступления, права на свободу и личную неприкосновенность посредством его содержания в специализированном учреждении - изоляторе временного содержания. Наибольшее развитие данная точка зрения получила в связи с принятием Уголовно-процессуального кодекса РФ, благодаря прямому указанию законодателя на задержание подозреваемого как на меру уголовно-процессуального принуждения (п. 11 ст. 5 УПК РФ) и включению соответствующих правовых норм в 4-й раздел Кодекса. Подобные взгляды можно встретить в работах Б.Я. Гаврилова, Л.В. Головко, Л.Л. Зайцевой и А.Г. Пурса, С.С. Черновой и целого ряда других специалистов. Такая точка зрения неоднократно высказывалась и нами.
Второй подход предполагает рассмотрение задержания подозреваемого как следственного действия, придает ему поисково-познавательную направленность и связывает его цели с собиранием (формированием) доказательств. Активными сторонниками данной точки зрения являлись В.М. Быков, Е.С. Комиссаренко, а также в отдельных публикациях по криминалистике. И наконец, третья группа ученых придерживается более компромиссных взглядов и позиционирует задержание подозреваемого как меру принуждения, содержащую некоторые элементы поисково-познавательной направленности, схожие по своим задачам со следственными действиями.
На сегодняшний день указанная научная дискуссия в определенной степени потеряла свою актуальность в связи с четкой позицией законодателя, включившего задержание подозреваемого в систему мер процессуального принуждения. В свое время мы даже позволили себе высказать по этому поводу несколько резкое суждение об отнесении задержания подозреваемого к числу следственных действий как о явном анахронизме.
Тем не менее противоположная точка зрения - о задержании подозреваемого как о следственном действии - не так уж и беспочвенна ввиду целого ряда обстоятельств, требующих более глубокого исследования.
Начнем с того, что подобные позиции частично обусловлены отсутствием единообразных научных и законодательных подходов к понятию и сущности самих следственных действий. И если представители так называемого узкого подхода (Н.В. Жогин, Ф.Н. Фаткуллин, И.Е. Быховский, А.Б. Соловьев, С.А. Шейфер, В.А. Семенцов и т.д.) рассматривают в качестве следственных действий только механизмы поисково-познавательной направленности, то другие ученые (М.А. Чельцов, И.М. Лузгин, А.М. Ларин, И.Ф. Герасимов, Г.Г. Доспулов, А.П. Крутиков) понимают под ними любые процессуальные формы деятельности органов предварительного расследования. Последний (широкий) подход вполне дает основания причислить к следственным действиям и задержание подозреваемого как форму реализации государственно-властных полномочий органами дознания или предварительного следствия. В частности, И.М. Гуткин, относя задержание подозреваемого к числу следственных действий, прямо указывал об употреблении этого термина в широком значении. Очевидно, этот же подход в свое время был использован и законодателем при формулировании диспозиции ст. 119 УПК РСФСР, прямо причислявшей задержание к числу неотложных следственных действий. Примечательно, что к этой правовой норме до сих пор апеллируют многие авторы, считающие задержание подозреваемого следственным действием. Видимо, своеобразным наследием данного подхода является и содержание ст. 92 УПК РФ, предписывающей оформление процессуального решения о задержании подозреваемого не постановлением (как в случаях применения других мер принуждения), а именно протоколом. Таким образом, представляется, что для формирования единой позиции о сущности и юридической природе задержания подозреваемого в первую очередь необходимо расставить все точки над «i» в многолетнем споре о понятии и системе следственных действий.
Хотя это и позволит лишь «заложить первый камень» в решение поднимаемой научной проблемы. А наибольшая сложность в данном вопросе вызвана другим обстоятельством - отсутствием доктринальной и правовой определенности относительно того содержания, которое вкладывается в саму категорию «задержание подозреваемого». Ведь системный анализ различных положений УПК РФ, регламентирующих задержание подозреваемого, позволяет констатировать, что в них содержится совершенно разный правовой смысл. Так, предусмотренная п. 11 ст. 5 УПК РФ нормативная дефиниция определяет задержание как меру процессуального принуждения. Кстати, в данном контексте задержание может рассматриваться и как процессуальное действие, выраженное в кратковременном нахождении лица под стражей (применение меры принуждения), и как принятие соответствующего процессуального решения (избрание меры принуждения).
С другой стороны, категорией «задержание подозреваемого» охватывается целый комплекс процессуальных действий, урегулированных гл. 12 УПК РФ, куда наряду с составлением протокола входит допрос подозреваемого (ч. 4 ст. 92 УПК РФ), его личный обыск (ст. 93 УПК РФ), направление уведомлений (ч. 3 ст. 92, ст. 96 УПК РФ) и т.д. Под таким углом зрения задержание подозреваемого уже вряд ли может быть представлено исключительно как мера процессуального принуждения. В его структуру включаются и отдельные поисково-познавательные элементы, обусловливающие возможность собирания (формирования) новых или проверки имеющихся доказательств, о чем в своих работах как раз и писали И.Е. Быховский, С.А. Шейфер и другие авторы. Ведь допрос подозреваемого предполагает формирование его показаний. Результаты личного обыска, которые, кстати, почему-то должны быть отражены прямо в протоколе задержания (ч. 2 ст. 92 УПК), - это доказательства, предусмотренные ст. 83 УПК РФ; здесь же могут быть обнаружены и изъяты потенциальные вещественные доказательств или иные документы.
Из смысла закона вытекает еще одно, более широкое значение категории «задержание подозреваемого», которое наряду с процессуальными действиями и решениями охватывает и отдельные фрагменты непроцессуальной деятельности, а именно: фактическое задержание и доставление. Являясь по своей правовой природе