От служилых татар к татарскому дворянству в Уфимской провинции

Введение
В комплексе наименее изученных проблем истории феодализма важное место занимают вопросы, связанные с различными этапами формирования дворянства, развитием феодальной собственности на землю и участием дворянского сословия в политической жизни государства.
Положение дворянства, полнота его привилегий, степень обособленности от других сословий, в конечном счете, зависит от исторических условий той или иной страны. При этом собственно российское дворянство отнюдь не являлось единым в социально-правовом отношении сословием. Оно включало в себя довольно обширную группу отрядов провинциального дворянства, складывание которых происходило на национальных окраинах, отличавшихся некоторыми особенностями в управлении и законодательстве. В этом отношении значительный интерес представляет история формирования дворянства в регионе Поволжья и Урала.
Говоря об актуальности проблемы, необходимо отметить, что в отечественной историографии существует достаточно большая литература, посвященная вопросам феодального землевладения, однако после исследований С.Б. Веселовского и А.А. Новосельского практически не было работ, раскрывающих вопросы социального, правового и политического положения провинциального дворянства. Как совершенно справедливо подчеркнул В.Б. Кобрин, «к сожалению, поместье ХVI – XVII вв. изучается у нас больше с экономической точки зрения, социальный состав помещиков почти выпадает из поля зрения исследователей» .
Вполне закономерным следствием такого подхода в последнее время явилась тенденция избегать употребления в исторических исследованиях самого термина «дворянство», заменив его обозначением «феодалы», «помещики» и т.д. Однако, согласно утверждению А.А. Преображенского, для этого нет никаких оснований: «условность понятия «дворянство» применительно к XVII в. не означает его несостоятельности» . Этим термином мы обозначаем ту часть феодального класса России, которая по своему положению не могла претендовать на думные, придворные и на многие московские чины, находилась в стороне от местнических споров и несла службу на всех городовых чинах.
В составе служилого сословия России ХV-ХVIII вв. особое место занимали потомки старой феодальной знати, как Золотой Орды, так и более поздних татарских государств Казанского, Астраханского и Касимовского ханств, Ногайской Орды. Эту категорию нерусского служилого населения издавна называли служилыми татарами.
История русского государства с самого начала своего возникновения теснейшим образом связана с историей тюркоязычных народов. На это указывали практически все историки, которые писали о славяно-тюркских взаимоотношениях в древности и средневековье. Однако, в течение многих десятилетий историки преимущественно обращали свое внимание на военно-политическое противостояние между Русью и Степью. Но жизнь состояла не только из войн и вражды, в ней находилось место и для совместного созидания. Все это нашло глубочайший отпечаток в культуре русского и татарского народов.
Целью данной работы является история формирования татарского дворянства в Уфимской провинции.




1. Татарское дворянство в Российской Империи
В составе господствующего класса Русского государства издавна имелись выходцы из тюркских народов. Их число заметно увеличилось после образования Золотой Орды. Несмотря на то, что Северо-Восточная Русь находилась в зависимости от ханов Чингизидов, некоторые ордынские феодалы, даже члены царствующего дома, выезжали на службу в русские княжества, да и сами князья считали за честь породниться с татарской знатью. На ханских дочерях были женаты многие правители русских княжеств. В их числе и князья Рюриковичи (в частности, все потомки Святого Федора Ростиславича Чермного, князя Смоленского и Ярославского, в том числе князья Львовы, Шаховские) по женской линии ведут свой род от правителей Золотой Орды.
Происхождение от знатных татар считалось почетным не только в период могущества Золотой Орды, но и в последующие столетия. Мы знаем немало русских дворянских родов, считавших себя выходцами из знатных татарских родов. Часто это была лишь легенда, не подтвержденная документально, но весьма лестная для самого рода. «Выезды» татарской знати в северо-восточную Русь действительно имели место. Порой эти ордынские мурзы были христианами (одно из направлений христианства, несторианство, в Европе считавшееся ересью, было распространено среди монгольской знати) или язычниками-шаманистами и "выезжали на Русь", не желая смириться с введением в Орде мусульманской веры по указу хана Узбека (в начале XIV в.). Такие выходцы из Орды принимали православие и быстро ассимилировались среди русских служилых людей.
Издавна на службу к русским князьям поступали и татарские феодалы-мусульмане, потерпевшие поражение в междоусобной борьбе и стремившиеся найти на Руси помощь и убежище. Они также занимали почетное место в феодальной структуре русского общества. Усиление Московского государства, переход на русскую службу ордынской знати привели еще в XIV в. к образованию вассального Касимовского ханства («царства»). Власть московского князя признают мусульманские правители Мещеры. Татарские князья и царевичи – союзники Москвы – участвуют в русских экспедициях против Казани, получают на земли, поместья царские грамоты, в которых нередко «пишутся княжьим именем». При этом русские документы далеко не всегда учитывали сложную феодальную иерархию, существовавшую в самой Орде.
Собственно князьями – удельными правителями – были ордынские «беки», правители улусов. Главы крупных родов в большинстве ханств носили также титул «карачаев». Значительная часть ордынской аристократии сохранила имена старых монгольских или тюркских родов, причем отрасли этих родов существовали во многих татарских государствах. Так, например, практически во всех землях, некогда входивших в состав Золотой Орды, наиболее влиятельным был род Ширин (к которому принадлежали предки русских княжеских родов Ширинских-Шихматовых и, очевидно, Мещерских). Титул мурзы носили младшие представители княжеских родов, а также некоторые отличившиеся татары, пожалованные ханами в это достоинство. Младшие представители княжеских (удельных) родов, татарские мурзы, поступавшие на русскую службу, также получали в документах титул князя. Сыновья, иногда и ближайшие родственники царствующих ханов носили титул «солтана», в России их именовали царевичами. Более отдаленные прямые потомки правящей династии сохраняли титул улана (оглана). Женившись на дочери хана, татарский феодал получал особый почетный титул «гургена» – «зятя». Этот титул с гордостью носил, в частности, среднеазиатский владыка Тимур (Тамерлан), по крови не принадлежавший к роду Чингизидов. Потомки рода пророка Мухаммеда носили титул сеитов и пользовались глубоким почтением в мусульманском обществе.
Именно из их числа избирались высшие духовные руководители мусульман в Казанском и Касимовском ханства .
«Княжьим именем» русские государи называли, прежде всего, тех знатных татар, которые осуществляли власть над более или менее крупными группами своих соплеменников. Пожалование «княжения», например, над мордвой при этом означало на практике «инвеституру», т.е. не пожалование, а скорее утверждение государем-сюзереном своего вассала в наследственном достоинстве.
Служилые люди, часто связанные родством с собственно княжескими семьями, именовались мурзами. На практике этот титул нередко переводился таким же образом.
Первоначально довольно веротерпимое московское правительство с конца XVI – начала XVII в. все более активно добивается христианизации подвластных ему племен, в том числе и обращения татар-мусульман. Для татарской знати крещение в православие означает не только пожалование земель, придворных званий (часто – звания стольника), но и соизволение именоваться князем.
Мусульманские феодалы также именуются князьями, но в документах все более четко прослеживается различие между двумя этими категориями феодалов.
Попытки запретить или ограничить право феодалов-мусульман владеть крепостными крестьянами-христианами наблюдаются с первой трети XVII в.
Окончательным ударом для служилых татар-мусульман стал соответствующий указ царя Петра Алексеевича 1713 г. Лишившись крепостных, татарские мурзы превращались в однодворцев, обязанных нести государственные повинности.
Правительство открыто угрожало конфискацией поместий тем, кто отказывался принять крещение, и угроза эта была реализована. Те, кто принимал православие, мог рассчитывать на сохранение прежнего статуса и титула. Остальные мурзы превращались фактически в государственных крестьян, облагались подушным окладом и лишались каких-либо шансов войти в состав дворянского сословия.
Ситуация изменилась после вступления на престол Екатерины II. Ее указ 1784 г. предоставил мурзам-мусульманам, записанным в подушный оклад, право восстановления в дворянском достоинстве в случае предоставления доказательств их благородного происхождения. В царствование Екатерины Великой, не случайно названное «золотым веком» дворянства, отблеск этого сияния осветил и татарских мурз. Многим удалось избавиться от подушного оклада и получить от дворянских собраний признание в дворянском и даже княжеском достоинстве. В это время татарские князья вносились или в IV часть родословной книги, в число «выезжих», иностранных знатных родов, или, как и природные русские князья Рюриковичи, Гедиминовичи, в V часть дворянской родословной книги (в число титулованных родов).