Централизация архивного дела в СССР (1921 -1940-е годы )

бумажной промышленности». Согласно этому документу все документы, которые не имели исторической ценности, должны были быть переданы для обработки в течение 1-2 месяцев, в то время как досрочное перевыполнение было поощрено. После того, как историки выразили свою озабоченность по поводу угрозы неконтролируемого уничтожения архивных документов, ЦК ВКП(б) Совет Народных Комиссаров РСФСР выдает местным властям циркуляр, предписывая не уничтожать ценные документы. Тем не менее, несмотря на циркуляр, в основном касавшийся документов исторической и революционной темы, продолжалось уничтожение досоветских комплексов документов, особенно в полевых условиях с попустительством местных властей. Например, в Саранске все архивные материалы были утилизированы по 1927 году включительно, на официальные запросы документов времен Второй мировой войны и гражданской войны городские власти отвечали: они превратились в тлен. В Вологде Госторг, который должен был сдать архивные документы, потребовал от местного архивного органа передать не менее 500 тонн макулатуры. В Туле начальник отдела местных архивов, жалуясь на уничтожение документов в прокуратуру, был отправлен на психиатрическую экспертизу. Только к концу 1929 года около 20 000 тонн архивных документов были уничтожены только в РСФСР (без центральных архивов) [6].
С 1931 года мусорная кампания набирает силу. В аппарате Центрального административного управления создается специальный «штаб по распределению макулатуры», который должен обеспечивать ударную скорость работы. Деструктивный эффект от нежелательной кампании на местах еще больше усугублялся тем фактом, что в середине 1920-х и начале 1930-х годов страна осуществляла крупномасштабную перестройку границ провинций, уездов и волостей в соответствии с новыми принципами административно-территориального деления СССР (зонирование). Для нижних архивных учреждений это означало просто катастрофу: при ликвидации местных учреждений и создании новых административных центров для «реорганизации» эти архивные подразделения и хранилища преобразовывались в первую очередь. Уничтожение их дел пошло в тоннах.
Не меньший ущерб был нанесен центральным государственным архивам. Например, в Центральном архиве Красной Армии в 1935 году с планом размещения 36 000 единиц хранения было перевезено 53 000 единиц хранения. В Центральном архиве внешней политики в 1936 году с планом уничтожения 560 килограммов макулатуры было сдано 4 тонны архивных документов. К концу мусорной кампании, согласно некоторым сообщениям, 28 миллионов архивных дел были переданы государственным архивам РСФСР - на 1 миллион больше, чем оставалось в ЕГАФ к 1933 году [6].
Пик нежелательной кампании сопровождался уничтожением архивного персонала. Кадры историков-архивистов были заменены политически верными техническими работниками. Постоянно проводились кампании по «коммунизации» и «подготовке» архивистов. По состоянию на 1 января 1933 года в архивах страны работало всего 94 человека с высшим (и, реже, специально архивным) образованием.
Тяжелый удар по архивам был вызван «делом Академии наук». В 1926 году постоянные исторические и археографические комиссии Академии наук, Пушкинского дома и Библиотеки Академии наук стали объектами «чистки». Многие академические институты возглавлял академик С.Ф. Платонов. В то же время журнал «Историк-марксист» начал беспокоить академика Е.В. Тарле и его других коллег, которые посвятили свою деятельность исследованиям архивных документов и недостаточно, по мнению авторов разрушительных статей, следовавшие марксистскому учению. В 1929 году на общем собрании Академии наук на выборах академиков фигуры трех коммунистических претендентов - А. М. Деборина, В. М. Фрише и Н. М. Лукина - потерпели неудачу. Этот шаг был расценен властями как бунт, выборы проходили неоднократно, все кандидаты становились академиками. В Академии наук была создана Комиссия по очистке аппарата Академии наук во главе с членом Президиума ЦК ВКП(б) Ф. Ф. Фигатнером. Причиной чистки были Академии наук в сокрытии важных политических документов от советских властей. Специальная комиссия, которая была создана, включала главу Центральной комиссии по очистке государственного аппарата Я. Х. Петерса и Я.С. Агранова. Из 960 сотрудников Академии наук 2/3 сотрудников (648 человек) были уволены. С октября 1929 года по декабрь 1930 года более 150 человек были арестованы по «делу Академии наук», из несправедливо осужденных ученых: С. Ф. Платонов и М. К. Любавский умерли в изгнании, был застрелен член Центрального административного управления В. П. Пузинский, глава архива Академии наук А. Путилов, Г. С. Габаев был приговорен к 10 годам лагерей, в лагере был убит член-корреспондент Академии В. Н. Бенешевич, в лагерь были убиты Е. В. Тарле и Н. Лихачев. В этом случае С.В. Рождественский, В.И. Пичета, В.Г. Дружинин, С.В. Бахрушин, С.Б. Веселовский, И.А. Голубцов, Л.В. Черепнин, В. Готье и многие другие известные ученые были осуждены или арестованы. [8]
После чистки Академии наук архивы Академии были разгромлены: ОГПУ и Государственный фонд собрали документы для распространения через архивы и музеи.
Научная школа архивных исследований также подвергалась нападениям и репрессиям. Это в первую очередь касалось создания в 1930 году «архивного цикла» Московского университета - Московского института архивных исследований (позднее - Московского государственного исторического архивного института, ныне - в составе Российского государственного гуманитарного университета) - высшего учебного заведения для подготовки специалистов для архивного дела. В течение 1930-х годов институт постоянно подвергался инспекциям, снимали директоров, увольняли преподавателей. Атаки производили архивные ученые: Н. П. Лихачев, изгнанный по «делу Академии», и его «школа», автор учебников по истории архивов И. Л. Маяковский, автор учебников по теории археографии Н. Ф. Бельчиков, и другие. Их преследование проводилось под лозунгом боевых действий «Рязанов в архивах», который якобы идеализировал «архивистские теории буржуазно-помещиков-реформаторов архивов Калашова и Самоквасова».
Не только архивисты «старой школы» подверглись репрессиям, и не только по «делу Академии наук». Например, по «делу М. Рютина» в 1932 году член Центрального совета адвоката В.Н. Каюров был арестован. В ходе арестов с 1936 года были арестованы директор Центрального государственного архива Красной Армии Г.К. Вальдбаха, члены коллегии С.А. Пашуканис и А. Я. Буберг, руководитель Архива Октябрьской революции А. Рахлина, руководитель Центрального государственного архива в Ленинграде А. Дрезен, директор Центрального государственного архива Национальная экономика Н. Шкипсен и многие другие. В 1938 году в случае так называемой «шпионской организации Центрального административного управления» одним из арестованных был Я. А. Берзин, бывший управляющий Центрального административного управления во время мусорных кампаний и чисток. Он был расстрелян. В 1937 году руководителем Центрального административного управления был назначен Н. В. Мальцев, который подготовил архивы для передачи в НКВД. К этому времени архивисты выполняли только заявки НКВД. После передачи архивов в НКВД с 1939 года произошла вторая волна репрессий, в ходе которой 120 человек были арестованы только в двух центральных архивах, Центральном архиве Красной Армии и Центральном военном историческом архиве [6].
 
АРХИВЫ И АРХИВНЫЕ ДЕЛА В КОНЦЕ 1930-Х ГОДОВ И ВО ВРЕМЯ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

На заседании Верховного Совета СССР 16 апреля 1938 года было принято решение перевести ЦАУ СССР в подчинение НКВД СССР как Главное архивное управление НКВД СССР (ГАУ НКВД СССР). Это решение было своего рода результатом государственной политики по полной политизации архивов. Передача архивной системы в НКВД была вызвана необходимостью прямого контроля чекистскими властями над документальными массивами для наиболее эффективного их использования при проведении политики массовых репрессий.
В 1939 году начальником Государственного архива НКВД СССР назначен капитан госбезопасности И. И. Никитинский. В этот период фабрикуются не только архивные документы, но и нормативные и административные документы - документы о архивной деятельности. В опубликованных архивных документах были опубликованы искаженные цифры и фальсифицированные данные, например, в документах, опубликованных во время Гражданской войны, подписи бывших героев гражданской войны, которые были признаны виновными «врагами народа», были «сняты». Создаются секретные руководства по архивам и даже секретные (не для публичного доступа) сборники документов. В архивах созданы специальные отделы - одиннадцатые отделы или «отделы секретных фондов» для хранения документов на «врагов народа», которые могут быть представлены для оперативного использования НКВД. Таким образом, архивы были переданы в НКВД, чтобы служить политике массовых репрессий.
С сентября 1939 года архивисты регулярно получали циркуляры Государственного архива НКВД СССР о переводе на регистрационные карточки всех лиц, прошедших определенные архивные документы. Эти карточки должны были использоваться в поиске. Были случаи, когда архивисты выезжали с оперативными группами для арестов. В 1939 году