Ирония в произведениях английских писателей 19го века (курсовая работа+задания в пояснениях)

ВВЕДЕНИЕ

Настоящая работа посвящена изучению иронии в рамках антропоцентрического подхода к ней на базе английской художественной литературы 19 века.
Исходя из вышесказанного, необходимо отметить, что объект исследования находится на стыке философии, литературоведения и стилистики, а его основными предметами является ирония и ее сущностные характеристики.
 
ГЛАВА 1. Ирония в художественном тексте
1.1. Сопоставление подходов исследователей к сущности иронии

Чтобы начать сопоставление базовых подходов касаемо исследования сущностных характеристик иронии в мире современных исследователей, - требуется выделить некоторые ключевые направления, выбрать одно из направлений и погрузиться в изучение иронии, не забывая при этом об антропоцентрическом подходе (рассматриваем языковые явления не в мире языка, а человека в языке).
Ирония может рассматриваться в историческом, комическом, лингвистическом контексте. В историческом направлении двигались и двигаются многие отечественные и зарубежные учебные, которые рассматривали сущность иронии как переходного феномена в исторических направлениях мира искусств, где несомненно большую популярность ирония получила в постмодернистских умонастроениях. Ученые, занимавшиеся историческим подходом - Р. М. Габитова, С. Гаунт, Е. Э. Дробышева, П. П. Гайденко, Т. Т. Гайдуков, А. Ф. Лосев, К. Уиллетт, Г. Халсалл, В. П. Шестаков и др.
Что касается комического направления, исследуемого М. С. Каганом, Ю. Б. Боревым, Б. Дземидоком, А. Зупанчичем, Р. Рорти, Д. Палмер, С. Паси, В. Я. Проппом, здесь остается много не отвеченных до сей поры вопросов о механизме, по которому действует ирония, где ее начало и конец, какие формы принимает, есть ли четкая грань между сатирой и сарказмом и т.д.
Большая часть ученых, которые исследовали иронию, была лингвистами, поэтому объем лингвистических исследований крайне обширен. Мы встречаем лингвистическое направление изучения иронии практически у каждого известного лингвиста (к примеру, у Н. Д. Арутюновой, М. А. Багдасаряна, Н. А. Веселовой, Л. Витгенштейна, А. А. Волковой, И. Р. Гальперина, Г. П: Грайса, О. П. Ермаковой, М. К. Морен, А. А. Потебни, С. И. Походни, Э. Радионовой, Н. К. Салиховой, С. Я. Сверингена, Ю. М. Скребневой, Н. Н. Тетеревниковой, Л. А. Чеславской и многих других)
Единственное, что в каждом исследовании происходит характеристика сущности иронии как тропа, а вот об особенностях ее эстетической феноменальности исследователи не пишут [Бычков и другие, 2000, с 15].
Наша задача объединить несколько направлений и представить иронию как совокупность лингвистических, исторических, искусствоведческих, комических и многих других характеристик. Требуется ощутить всю значимость, описанную в работах вышеуказанных ученых, исторически сложившейся эстетики и специфичности феномена иронии в современном эстетическом (постклассическом) пространстве.
Проблематика иронии достаточно активно исследуется лингвистами с древних времен и по сей день. Еще Сократ описывал иронию, как определенный способ, который позволяет освободить человеческое сознание.
В XX-XXI вв. началось активное изучение данной проблемы многими учеными и подходы этих ученых к определению сущности иронии отличались крайне сильно.
Так Г. Вайнрайх (американский лингвист) говорил о языковой иронии через призму элементов «стандартной элементарной когнитивной модели». С точки зрения исследователя, «ироническая модальность позволяет реализовать коммуникативную стратегию, целью которой становится адекватное понимание иронии ее объектом и адресатом». При этом объект и адресат не всегда представляют собой одно лицо [Вайнрайх, 1966, с. 68].
Г. Лёффлер, исследуя риторическую иронию, акцентировал внимание на значимость роли принадлежности к единой языковой культуре и традициям. Также Г. Лёффлер в своих трудах уделяет значительное внимание анализу механизмам выделения языковых групп [Г. Лёффлер, 1975, с. 125].
Получается первый исследователь говорит, что при правильном использовании модели иронического действа, - понимание иронии будет передано от объекта к адресату, а Лёффлер, напротив, считает, что понимание иронии не будет потеряно только при единой культурной и языковой общности у коммуникантов.
Н. Гроебен проанализировал особенности иронии с позиций прагматической лингвистики. С его точки зрения, ирония – это «иносказательно-контрастивное высказывание». Функции иронии Н. Гроебен рассматривает в психолингвистическом аспекте. Он относит к ним: защиту «я-концепции»; уточнение позиций и конструктивную критику; возникновение близкого контакта; уничтожение позиций власти другого посредством высмеивания [Гроебен, 1986].
При подходе к сущностным характеристикам иронии У. Гиссман и У. Оомен – были солидарны во мнениях. Так У. Гиссман выделяет роль оценочного компонента. Исследователь считает, что оценочный компонент представляет собой необходимое условие реализации иронии [У. Гиссман, 1977, с. 412].
У. Оомен полагает, что оценочность – главная составляющая иронического высказывания. В соответствии с этой позицией У. Оомен осуществила анализ с позиций установления семантических и синтаксических закономерностей дискурсивной репрезентации иронии, позволяющий выявить роль корреляций буквального и производного смыслов в формировании иронической семантики [У.Оомен, 1983, с. 29].
Что касается наших соотечественников в изучении оценочности иронии, эти воззрения были описаны И.А. Солодиловой в аналитической статье. Солодилова пишет, что ирония, исследуемая в контексте оценочного смыслообразования, рассматривается как результат концептуальной интеграции двух типов знания: буквального, выраженного в высказывании, и того, к которому оно отсылает. Исходя из этого выделяются два типа иронических высказываний: основанных на текстовой и дискурсивной некогерентности, которая признается основополагающим свойством иронических смыслов [Солодилова, 2014, с. 122].
И. Розенгрен занимает полемическую позицию в определении сущности иронии. Он утверждает возможность реализации иронии практически в любом речевом акте. По мнению данного исследователя, конституентом иронии является противоречие между действительной и выраженной пропозициональной установкой. Именно знание контекста определяет истинную установку высказывания, поэтому сущность иронии – детерминированность адекватной интерпретации ее адресатом конкретной ситуацией, а не языковыми средствами [Розенгрен, 1986, с. 45].
Д. Уилсон описал три отличительные характеристики иронических высказываний: 1) роль отношения; 2) нормативный уклон; 3) иронический тон голоса. Что касается первой характеристики Д. Уилсона, то здесь: отношение к иронии, более того, отношение адресанта, играет особую роль в достижении понимания ироничного высказывания (многие не брали в серьезное понимание данный аспект). Говоря о нормативном уклоне в использовании иронии: смысл его в том, чтобы критиковать или жаловаться на ситуацию, которая оказалась прямо противоположной ожидаемой. А иронический тон голоса Д. Уилсон считает, что это необязательный намек на позицию ироника, которая «характеризуется плоской или невозмутимой интонацией, более медленным темпом, более низким уровнем высоты звука и большей интенсивностью, чем в соответствующих буквальных высказываниях» [Уилсон, 1986, с. 46].


ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ ИРОНИИ В АНГЛИЙСКОМ РОМАНЕ XIX ВЕКА

В данной главе нами будут рассмотрены особенности употребления иронии в романах английских классиков 19 века. Теоретические положения о характеристике иронической сущности были представлены в первой части работа, поэтому самое время обратиться к исследованию изучаемого нами феномена в литературе.
Так называемым эпиграфом для нашей дальнейшей деятельности послужат слова И.Р. Гальперина: «Важно … увидеть, какими собственно языковыми средствами автор выражает свое отношение к предмету мысли. В литературоведческих трудах таким средствам редко уделяется внимание» И далее: «Создавая воображаемый мир, художник слова ... либо прямо, либо косвенно выражает свое отношение к изображаемому. …» [Гальперин, 2006, с. 26].

2.1. Виды и типы иронии в романе «Приключения Оливера Твиста» Чарльза Диккенса

На поиски иронии в произведениях Диккенса много времени не уходит, потому как, начиная с первых строк и заканчивая последней страницей, роман насквозь пропитал иронией – добродушной или чуть издевательской, а порой даже гневной. Откроем оригинал романа или перевод (приближенный к оригиналу), увидим следующее: “…in a certain town, which for many reasons it will be prudent to refrain from mentioning…” («...в некоем городе, который по многим причинам благоразумнее будет не называть...»). Человеку интеллектуальном и чувствующему английский тонкий юмор становится понятно, что были некие причины не называть город, отнюдь не самые приятные. Читается такое предложение легко и иронично, а отнести его можно к текстовой иронии, комической и ситуативной. Ситуативной, потому как мы, все же выращенные на сказках с зачинами «В царстве-государстве», видим, что истории могут начинаться далеко и не с «царств», а с городков, которые популярны своей отрицательной стороной.
Так Диккенс представляет читателю своё субъективное, настоящее и правдивое отношение к жизни и людям, но, ведя с читателем диалог как с человеком умным, писатель, чтобы не быть прямолинейным, прибегает к иронии.
В выбранном нами для исследования произведении четко отражены не только иронические слова и фразы, но и большие фрагменты текста, пронизанные насквозь авторской иронией или сарказмом.
Здесь нами встречается вербальная и текстовая ирония – оба типа.
Так, например, при описании детского возраста главного героя, Чарльз Диккенс с иронией говорит, что благоволила его дальнейшему развитию и существованию только его удача, даже скорее фартуна, а не няньки и качественная медицина: “...the being born in a workhouse... was the best thing for Oliver Twist that could by possibility have occurred. ... if … Oliver had been surrounded by careful grandmothers … and doctors of profound wisdom, he would most inevitably... have been killed in …. There being nobody by, however, but a pauper old woman … and a parish surgeon … Oliver and Nature fought out the point “(«…родиться в работном доме … было, возможно, лучшим, что могло случиться с Оливером Твистом. …если бы Оливер был окружён заботливыми бабушками … и искусными докторами, он был бы тут же … загублен. Но, поскольку рядом не было никого, кроме нищей старухи и приходского хирурга, Оливер и природа выиграли битву за жизнь».

2.2. Виды и типы иронии в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение»

Все романы Джейн Остин – это произведения, в которых представлена жизнь самых простых и обычных людей. Остин пишет о молоденьких девушках, которые мечтают об удачном браке, о гуляках и повесах, которые находятся в вечной погоне за наследством от богатого родственника, о почтенных матронах, не отличающихся хорошим интеллектом, о надменных и любящих только себя красотках, которые думают, что им дозволяется распоряжение судьбой другого человека. Мир романов Джейн напрочь лишен таинственности, он не прекрасен и люди там не абсолютно счастливы. Люди, герои романа находятся во власти эмоций, поступают как велит их сердце, а не разум. Автор будто присматривает за миром своих героев с явной долей иронии.
Уже в названии текста оригинала «Pride and prejudice» писательница высмеивает существующую в то время моду, когда определенные слои молодого дворянства тяготели к употреблению французских слов в своей речи. Слово «pride» является староанглийским, а вот «prejudice» пришло из французского языка – здесь прослеживается ситуативная ирония - Приём несоответствия формы выражения существу изображаемого.
Так ситуативная ирония помогает автору показать глупость миссис Беннет. Благодаря этому приёму её недалёкость становится очевидной в одном коротком диалоге почтенной дамы со своим супругом. «You take delight in vexing me. You have no compassion on my poor nerves”. “You mistake me, my dear. I have a high respect for your nerves. They are my old friends. I have heard you mention them with consideration these twenty years at least» («Вам доставляет удовольствие меня изводить. Конечно, вам нет никакого дела до моих истерзанных нервов». «Вы ошибаетесь, моя дорогая. Я давно привык с ними считаться. Ведь они – мои старые друзья. Недаром вы толкуете мне о них не меньше двадцати лет»). В предложении «Lady Lucas was a very good kind of woman, not too clever to be a valuable neighbor to Mrs Bennet» («Леди Лукас была добродушной женщиной, в меру недалёкой, чтобы стать хорошей соседкой для мисси Беннет») мы находим приём скрытой характеристики. В мимолётном замечании даётся косвенная характеристика как миссис Беннет, так и леди Лукас.

2.3. Виды и типы иронии в произведениях Оскара Уайльда

Творческое наследие английского писателя, драматурга, поэта и критика, а также основателя эстетического движения рубежа XIX-XX веков Оскара Уайльда изучено недостаточно, в частности, не была подвергнута научному анализу содержательная сторона трансатлантических афоризмов автора. В предложенной статье впервые предпринята попытка рассмотреть трансатлантические мотивы, реализованные в афоризмах О. Уайльда, с позиций изучения зарождения традиции тран-сатлантизма в английской литературе XX века.
В произведении «Портрет Дориана Грея» Уайльд приближен к ироничности Шекспира – то есть к трагической иронии.
Автор хотел прославить героя, принесшего душу в жертву красоте и искусству, но художественная правда оказалась сильнее этого замысла. Он показал, что Дориан загрязнил себя, что красота, лишенная вечности, становится уродством. В словах лорда Генри, обращенных к Дориану в конце романа, прозвучала горькая ирония, которой сам он не почувствовал: «Ах, Дориан, какой вы счастливец! Как прекрасна ваша жизнь!.. ...Все вы в ней воспринимали как музыку, поэтому она вас не испортила. ...Я очень рад, что вы не изваяли никакой статуи, не написали картины, вообще не создали ничего вне себя. Вашим искусством была жизнь». И это говорится в тот момент, когда Дориан понял, что изуродовал свою душу, загубил жизнь, вкусив яд подобных обольстительных речей.

Выводы по II главе
Осмысление термина «ирония» начинается еще во времена античности, в настоящее время ирония является предметом анализа философов, литературоведов, лингвистов. Как правило, ирония рассматривается с двух точек зрения: как эстетическая категория и как стилистический прием. С нашей точки зрения, при анализе языковых средств выражения иронии важен системный подход, с лексического до гиперсинтаксического уровней. Такой подход позволяет увидеть реализацию иронического смысла во всей его полноте.
На материале новелл и эссе Джерома К. Джерома, которые вошли в следующие сборники: «Праздные мысли лентяя» («The idle thoughts of an idle Fellow», 1886); «Дневник одного паломничества» («Diary of Pilgrimage», 1891); «Джон Ингерфилд и другие истории» («John Ingerfield and other stories», 1894); «Наброски лиловым, голубым и зеленым» («Scetches in lavender, blue and green», 1897); «Еще праздные мысли» («The second thoughts of an idle Fellow», 1898); «Наблюдения Генри» («The observations of Henry», 1901); «Праздные мысли в 1905» («Idle ideas in 1905», 1905); «Ангел, автор и другие» («The angel and the author and the others», 1908) нами были проанализированы языковые средства создания иронии в «малой» прозе Джерома К. Джерома на различных уровнях языка. Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы.
 
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В области исследования, которому посвящена наше работа, а именно типологии иронии и ее месту в художественных произведениях, можно сделать следующие выводы:
- исследователи различают обширное количество типов и типологий иронии, одного единого не существует;
- нет точного разграничения между сатирой, сарказмом и издевкой;
- лингвистическая теория иронии и ключевые факторы возникновения иронического смысла позволили выявить основные признаки высказываний, содержащих иронию;
- благодаря изучению данной темы мы смогли продвинуться в познании иронии современной лингвистики: объединение в одном высказывании эксплицитного и имплицитного смыслов, как правило, имеющее целью выражение оценочного отношения;